Особенно,... 
21 
— Как насчёт воды и энергии?
— Это обходится не слишком дорого. Мы сами получаем некоторое количество энергии при помощи расположенных на поверхности солнечных батарей. И у нас есть небольшой карман со льдом. Вай, наша ферма была основана ещё до двухтысячного года, когда весь Луна-Сити умещался в одной-единственной пещере. На протяжении всего этого времени мы совершенствуем наше хозяйство — это одно из преимуществ цепочного брака, линия не прерывается, и капитал постепенно накапливается.
— Но ведь ваш лёд, несомненно, когда-нибудь кончится?
— Ну, понимаешь. — Я ухмыльнулся. — Мы очень экономны — перерабатываем свои собственные отбросы и сточные воды; они проходят стерилизацию, и мы снова их используем. Ни одной капли нашей воды не уходит в городскую канализацию. И — только, прошу тебя, не рассказывай об этом Надсмотрщику — уже давно, ещё когда Грег учил меня бурить, случилось так, что один из наших туннелей упёрся в дно главного южного резервуара, и мы врезали туда кран. Но чтобы никто ничего не заподозрил, мы покупаем некоторое количество воды, получаемой из растопленного льда, и честно платим за неё, а поскольку у нас есть ледяной карман, то мы можем позволить себе покупать очень мало воды. Что же касается энергии — её украсть ещё легче. Вайо, я — хороший электрик.
Вайоминг присвистнула и взглянула на меня с восхищением:
— Это просто замечательно. Так следует поступать всем.
— Надеюсь, что этого не произойдёт, иначе всё выплывет наружу. Пусть каждый придумывает свои собственные способы обдурить Администрацию, наша семья свои уже изобрела. Но давай вернёмся к твоему плану. Вайо, в нём есть две ошибки. Первое. Вам никогда не удастся добиться «солидарности». Люди типа Хаузера никогда не поддержат вас. Просто потому, что они угодили в ловушку и не могут из неё выбраться. Второе. Предположим, у вас всё получилось и вы добились «солидарности». Вы стали реальной силой, и ни одна тонна зерна не отправляется больше из катапульт на Землю. Что происходит дальше?
— Будут начаты переговоры о его продаже по настоящим ценам, вот что.
— Дорогая моя, ты и твои товарищи слишком долго слушали только самих себя. Администрация назовёт это мятежом, и на орбите Луны появятся военные корабли, несущие бомбы, предназначенные для Луна-Сити, Гонконга, Тихо-Андера, Черчилля и Новолена. Произойдёт высадка войск, баржи с зерном будут отправлены под вооружённой охраной, а фермерам пригрозят свернуть шеи и принудят к сотрудничеству. На Терре есть орудия и снаряды, бомбы и корабли, и они не будут спокойно взирать на неприятности, которые причиняют им бывшие каторжники. А зачинщиков, таких, как ты и как я, поскольку в душе я с тобой во многом согласен, — нас, мерзких зачинщиков, сгонят в одно место и уничтожат, дабы другим было неповадно. И земляные черви скажут, что мы получили по заслугам. Потому что то, что говорим мы, на Терре никогда не станут слушать.
Судя по её виду, Вайо не собиралась сдаваться.
— Революциям удавалось победить и раньше. У Ленина была только горстка единомышленников.
— Ленин сумел воспользоваться ситуацией, когда образовался вакуум власти. Вай, поправь меня, если я ошибаюсь, но революция побеждает либо тогда, когда правительство уже полностью прогнило и развалилось, либо когда его вообще нет.
— Это неправда! Вспомни американскую революцию.
— Но они же потеряли Юг, разве нет?
— Нет, не эту, а ту, которая произошла на столетие раньше. У них были проблемы с Англией. Те же самые проблемы, что и у нас сейчас, — и они победили!
— Но разве у Англии в ту пору не было других проблем? С Францией, Испанией, Швецией — или, может быть, с Голландией? И с Ирландией. Ирландия тогда была охвачена восстанием. О'Келли принимали в ней участие. Вайо, если бы ты могла организовать какую-нибудь заварушку на Терре — например войну между Великим Китаем и Директоратом Северной Америки — или, предположим, устроила бы так, что Панафрика начала бы бомбёжку Европы, я бы сказал, что наступил очень удачный момент для того, чтобы убить Надсмотрщика и объявить Администрации, что её время окончилось. Но на сегодняшний день нам не стоит ввязываться в это дело.
— Ты — пессимист.
— Нет, реалист. Я никогда не был пессимистом. Я — селенит, а они никогда не отказываются сделать ставку, если имеется хотя бы один шанс на выигрыш. Докажи мне, что шансы на успех составляют хотя бы один к десяти, и я поставлю на кои всё, что имею. Но я хочу иметь этот один шанс из десяти. — Я отодвинул стул. — Ты поела?
21 
