Особенно,... 
181 
Но никакого оповещения о начале военных действий так и не поступило. Вместо этого всех попытались уверить в том, что лунные колонии не располагают возможностью создать термоядерную бомбу, хотя и признавали, что, возможно, будет благоразумнее избегать тех районов, которые эти преступники объявили целями своих ударов.
Рефлектор обсерватории Ричардсона был перенастроен, чтобы выполнять функцию транслятора видеосигнала, и я думаю, что все селениты, находясь либо дома, либо в пивнушках, следили за тем, что происходило на экранах.
Конгрессмены собрались на неофициальное заседание, проходившее в Новом Большом Театре, где был установлен огромный экран, на котором можно было видеть Терру. Некоторые важные персоны — среди них проф, Стью, Вольфганг и другие — наблюдали за всем происходящим на экране меньших размеров, находившемся в бывшем офисе Надсмотрщика в Верхнем Комплексе. Какое-то время я находился вместе с ними, метался туда-сюда, хватал бутерброд и забывал его съесть — но большую часть этого времени я провёл в Нижнем Комплексе, запершись в комнате с Майком. Я никак не мог успокоиться.
Примерно в восемь ноль-ноль Майк сказал:
— Ман, мой самый старый и самый лучший друг, можно тебе кое-что сказать? Ты только не обижайся.
— А? Конечно! Когда это раньше ты бывал озабочен тем, чтобы не обидеть меня?
— Всё время, Ман, с тех пор, как понял, что тебя можно обидеть. До удара остаётся всего лишь три запятая пять семь на десять в девятой микросекунд… а это наиболее сложная из всех проблем, которые я когда-либо решал в режиме реального времени. Когда ты со мной разговариваешь, мне всегда в течение нескольких микросекунд приходится использовать довольно высокий процент своей мощности — возможно, даже больший, чем ты можешь предположить, — чтобы проанализировать точный смысл твоих слов и подобрать правильные ответы.
— То есть, иными словами, «не говори мне под руку, я занят»?
— Я хочу выдать тебе идеальное решение, Ман.
— До меня дошло. Гм, пойду назад к профу.
— Как тебе угодно, но, пожалуйста, будь там, где я смогу тебя найти — мне может понадобиться твоя помощь.
Последнее утверждение было вздором, и мы оба это знали. Решение такой задачи лежало далеко за пределами человеческих возможностей, а отдавать команду об отмене удара было уже слишком поздно. Высказывая мне всё это, Майк имел в в виду следующее: «Я тоже нервничаю, и мне очень хотелось бы, чтобы ты составил мне компанию — только, пожалуйста, не надо болтать».
— Хорошо, Майк. Я буду оставаться с тобой на связи. Найду где-нибудь телефон, наберу MYCROFTXXX, но говорить не стану, так что и отвечать тебе не придётся.
— Благодарю тебя, Ман, мой лучший друг. Большое спасибо.
— Увидимся позже.
Я поднялся наверх и, решив, что совершенно не жажду сейчас никакой компании, влез в скафандр, отыскал длинный телефонный провод, подключил его к шлему своего скафандра, намотал провод кольцами на руку и отправился прямиком на поверхность. В используемом в качестве подсобки сарайчике, находившемся прямо у выхода из шлюза, имелся служебный телефон, я воткнул в него принесённый с собой провод, набрал номер Майка и вышел наружу. Я устроился в тени сарайчика и принялся из-за угла поглядывать на Терру…
Она висела на своём обычном месте — на западе, на полпути к наивысшей точке своего подъёма, и выглядела как полумесяц — большой и кричаще яркий, народившийся всего лишь три дня назад. Солнце уже склонилось к западному горизонту, но его сияние всё ещё не давало мне ясно видеть Терру. Возможностей встроенного в шлем визира для этой цели явно недоставало, поэтому я обошёл сарайчик сзади, отыскав место, с которого я мог видеть Терру, а Солнце было скрыто стеной. Так было лучше.
Лучи рассвета скользили по выпуклому щиту Африканского континента, покрывая его яркими бликами, что, впрочем, не мешало как следует его разглядеть, зато южная полярная шапка сияла такой ослепительной белизной, что Северную Америку, освещённую только светом Луны, было едва видно.
Чуть не вывихнув себе шею, я таки сумел навести встроенный бинокуляр своего шлема на этот континент — окуляр у меня был хороший, цейсовский, 7×50, тот самый, который некогда принадлежал Надсмотрщику.
Северная Америка расстилалась передо мной как призрачная карта. Облаков, которые обычно закрывают её, практически не было, и я мог видеть города — сияющие пятнышки света, лишённые чётких очертаний. Было восемь часов тридцать семь минут.
181 
