Особенно,... 
16 
Я столкнулся с тремя своими знакомыми, но ни один из них не сделал каких-либо замечаний. Никто не казался взволнованным; торговля шла как обычно. Трудно было поверить в то, что только несколько минут назад этажом ниже и на несколько сот метров севернее произошли такие страшные события. Я оставил пока эту мысль, решив обдумать её несколько позже. Мне сейчас не следовало давать волю эмоциям.
Я отнёс вещи Вай, позвонил в дверь и просунул всё купленное мной внутрь. Затем укрылся в баре, чтобы скоротать полчаса за стаканчиком и просмотром передач по видео. И вновь никаких признаков чего-то необычного, никаких «мы прерываем нашу передачу для экстренного сообщения». Я пошёл обратно, позвонил в дверь и принялся ждать.
Вайоминг вышла — и я сначала не понял, кто это. Затем узнал её и принялся аплодировать.
Кожа у Вайо теперь была темнее, чем у меня, — краска легла великолепно. Возможно, в её сумочке тоже нашлись кое-какие женские штучки, поскольку её глаза стали тёмными, цвет ресниц соответствовал цвету глаз, рот стал большим, а губы — тёмно-красными. Она покрасила волосы в чёрный цвет, завила их при помощи специального состава так, словно пыталась избавиться от своих собственных кудрей, но тугие завитки волос не позволили ей добиться желаемого эффекта. Она не стала похожей на африканку, но теперь она уже не выглядела и как женщина европейского происхождения, то есть стала похожа на большинство селениток.
Красное платье было ей мало. Это выглядело так, словно её тело было покрыто слоем эмали, а на бёдрах ткань юбки расходилась колоколом, сохраняя форму благодаря постоянному заряду статического электричества. Она отцепила от своей сумочки ремень, позволявший носить её на плече, и теперь сумка была у неё под мышкой. Туфли она или выбросила, или убрала в сумку; босиком она выглядела гораздо ниже.
Она смотрелась очень хорошо.
Широко улыбаясь и покачивая бёдрами, она подождала, пока я закончу аплодировать. Но прежде, чем я сделал это, сбоку ко мне пристроились двое мальчишек и добавили своё одобрение к моим аплодисментам, громко топая своими ботинками на толстой подошве. Я слегка наподдал им и велел исчезнуть. Вайоминг подплыла ко мне и взяла меня под руку:
— Всё в порядке? Так сойдёт?
— Вайо, ты выглядишь как девица с панели, которая вышла на охоту за клиентами.
— Ну ты, грязный тип! Разве я выгляжу на те же деньги, что и девушки с панели? Турист ты, вот ты кто!
— Чего ты сразу крысишься, красавица? Только скажи, сколько ты хочешь? Я тебе всё принесу. А если тебе бабок надо, то я не пожалею.
— Ух ты. — Она с силой ткнула меня кулаком по рёбрам и ухмыльнулась. — Нет, приятель, я это не всерьёз говорила. Если я когда-нибудь решу связаться с тобой — что мне кажется маловероятным, — то мы обойдёмся без бабок. Давай найдём этот отель.
Так мы и сделали. Я заплатил за комнату и взял ключ. Вайоминг напустила на себя подходящий к случаю вид, но все её старания пропали втуне. Женщина, выполнявшая обязанности ночного портье, ни разу не подняла глаз от своего вязанья и не стала предлагать нам расписаться в журнале. Попав внутрь, Вайоминг сразу же заперла дверь на засов.
— Здесь очень мило!
За тридцать долларов Гонконга здесь и должно было быть очень мило. Я думаю, что она ожидала, что и впрямь окажется в кабинке, но я бы ни за что не привёл её в такое место, даже для того, чтобы спрятать. Номер оказался удобной комнатой с отдельной ванной и правом пользоваться водой безо всяких ограничений. Там был телефон и подъёмник для доставок, который был мне очень и очень нужен.
Она начала открывать сумочку:
— Я видела, сколько ты заплатил. Давай сразу урегулируем вопрос…
Я протянул руку и закрыл её сумочку:
— Давай не будем об этом. Мы же договорились не упоминать о бабках.
— Что? О, тогда речь шла о любовных утехах. А эту койку ты снял для меня, и будет только справедливо, если…
— Замолчи.
— Ну, тогда пополам. Чтобы без обид.
— Нет. Вайо, ты сейчас далеко от дома, тебе понадобятся все деньги, которые у тебя есть.
— Мануэль О'Келли, если ты не позволишь мне заплатить мою долю, я уйду отсюда!
— До свидания, госпожа, и спокойной ночи, — с поклоном сказал я. — Надеюсь, нам доведётся встретиться снова.
И начал отпирать дверь.
Она посмотрела на меня злыми глазами, а затем в ярости захлопнула сумочку:
16 
