Последние отзывы

  63  

Ведущая на крышу желтая металлическая дверь была открыта; запор еще много лет назад покорился натиску ржавчины. Алисия толкнула дверь и очутилась среди антенн и башенок, на асимметричной шахматной доске из красных плиток, мокрых после недавнего дождя. Алисия бежала, словно ее подгоняло тайное желание взлететь — как только впереди закончатся плитки. И тут она поскользнулась. Тотчас серая боль разлилась по ноге и под ребрами. У Алисии перехватило дыхание. Краешком глаза она успела заметить, как сверху на нее кидается черная тень. Алисия хотела отползти в сторону, но не смогла. Тогда она закрыла глаза и увидела Росу с косичками, стоящую в холле, — тот образ, что с фотографической точностью застыл в памяти. Она хотела раствориться в родном лице, прежде чем навсегда покинет этот мир.

Она почувствовала, как чья-то рука без перчатки цепко тянет ее за плечо; почувствовала, как ее поднимают, хотя мускулы не хотят слушаться. Почувствовала, как рука сделала робкую попытку погладить ее по голове. Потом вернулась боль в ноге и боку. Голос, легким ветерком долетевший до слуха, окунул Алисию в мечты об уютной колыбели с чистыми простынями, пахнущими лавандой, запахом которой пропитаны ящики, где хранится белье.

— Алисия, ты что, с ума сошла? Ты чуть не сиганула вниз!

Длинные черные пряди Марисы в беспорядке падали на отвороты черного пальто, черные глаза с ужасом смотрели в лицо Алисии, которая не знала, радоваться ей или тут же сгореть со стыда. Она позволила поднять себя и уже сама поковыляла к шесту, поддерживающему бельевую веревку; соседские простыни колыхались на ветру. Мариса протянула ей сигарету. Алисия покорно приняла; потом Мариса поднесла ей массивную металлическую зажигалку — ту самую, что в предательском луче балконного света показалась Алисии стволом пистолета. Алисия засмеялась, выплеснув с этим слабым смехом всю душившую ее тоску, затем с удовольствием, какого давно не испытывала, затянулась и только тут осознала всю нелепость ситуации: Мариса угощает ее сигаретой? Мало того, пока Алисия созерцала тянущееся до самого горизонта кладбище антенн и башенок, Мариса тоже закурила «Коибру».

— Прости, Алисия, прости ради бога. — Мариса глотнула дым, но даже не поперхнулась. — Я звонила тебе по телефону… Потом пыталась связаться через домофон, ты не отвечала. Пришлось открыть дверь ключом, который ты мне когда-то дала. Нам надо поговорить, нам надо поговорить…

Голос ее мелко дребезжал и едва не сбивался на плач, но нет, сейчас Мариса сдерживалась, не давала воли слезам, а вот совсем недавно… У Алисии мелькнула мысль, которую она старательно гнала прочь, мысль о том, что подруга слишком уверенно пользуется ее ключом, и где гарантия, что это не Мариса побывала здесь несколько дней назад, не она разгромила квартиру… Но вокруг Алисии роилось так много вопросов, не имеющих ответов, что добавлять к ним еще один было бы полной глупостью, хотя казалось, что Мариса, сидевшая напротив с сигаретой в дрожащих пальцах, готова немедленно ответить на любые.

— Я знаю, что у тебя сразу возникла куча вопросов, Алисия. — Мариса старалась не глядеть ей в глаза. — Например, почему я явилась к тебе в таком наряде и… в таком состоянии?

— Да уж, — без тени сострадания отозвалась Алисия.

— Сама видишь: я курю. — Мариса затянулась. — Это я-то! Сколько раз я промывала тебе мозги, твердила о страшном вреде табака, а теперь вот не могу обойтись без сигареты. Мне это просто необходимо, нервы и все прочее… Стащила пачку у Хоакина, как только он отвернулся, и убежала из дома, а то кинулся бы за мной следом. Последние два-три дня он ведет себя настороженно, явно что-то заподозрил и в буквальном смысле глаз с меня не спускает. Думаю, он все знает. Я звонила тебе из дома, но он крутился рядом, и я не могла ничего сказать. Потом напялила на себя все это черное 6арахло — да, и шляпу с очками, — чтобы никто меня не узнал. Мне было нужно непременно встретиться с тобой, но так, чтобы никто не догадался, что это я. Бедный Хоакин!

— Мариса! — Алисия говорила строгим тоном и при этом смотрела сурово, как смотрят при самом серьезном разговоре. — Что происходит?

— Сегодня утром я услышала по радио, — голос Марисы снова задрожал, потом стал текучим, — что убили Рафаэля Альмейду.

— Да, убили. И что?

Собственно, ответа уже не требовалось, и без него все было понятно. По молчанию Марисы, по ее сдавленному голосу стала понятна причина как отчаяния Марисы, так и подозрительности Хоакина, стало понятно, почему ей не приносило душевного успокоения увлечение такими далекими от реальности и абстрактными вещами, как астрология или различные теории здорового питания. Она не могла родить ребенка и искала ему замену вдали от семейного очага. Алисия припомнила: она ведь от кого-то слышала, будто Мариса с Альмейдой были знакомы. Мариса пользовалась его услугами, и время от времени на стеллажах в ее квартире появлялись скандально дорогие вещи, которые на свои собственные деньги Мариса приобрести, безусловно, не могла. Алисию не задела скрытность подруги, хотя та утаила от нее часть своей жизни, и вот теперь тайное вдруг стало явным. Алисия уже привыкла, что к ней относятся как к неразумной девчонке и не доверяют секретов, считая, что она еще не достигла внутреннего совершеннолетия и потому не может некоторые вещи переварить. Но теперь ее волновало не прошлое, а настоящее, куда более тревожное, ведь это оно, настоящее, оставило у нее на бедре и боку фиолетовые метки.

  63