Особенно,... 
70 
– Что с вами там стряслось? – раздраженно спросила снаружи Мери. Морган вытерла глаза.
– Все в порядке, – и обернулась к Джесси. – Спасибо, что выслушала меня.
– Морган, а я думала, что твой Сет – только выдумка. – Ее лицо посерьезнело. – Разве бывает так, что мужчина одновременно и добрый, и красивый?
Морган ослепительно улыбнулась:
– А мой Се г. особенный.
И она, счастливо улыбаясь, побежала к воде, а Джесси заметила про себя, что она говорит о муже так, словно он живой.
Джесси подошла к воде последняя и удивилась, увидев здесь всех индейцев, Жака и нескольких индианок. Они стояли на берегу с тремя белыми пленницами.
Джесси услышала смех и гортанный голос Жака:
– Мои индейцы никогда не купаются, но им очень интересно посмотреть на тех, кто это делает.
– Ну, я не буду раздеваться ни перед какими индейцами, – и Мери повернулась, чтобы уйти обратно в лагерь.
Джесси засмеялась.
– А ты как, Морган? У меня такое ощущение, что блохи уже у меня под кожей, так давно я не мылась. Пусть индейцы глазеют, мне это не помешает как следует искупаться. – Она села на землю и начала стаскивать мокасины. Через несколько секунд, совершенно голая, она вбежала в прохладную воду.
Остальные женщины только молча смотрели, а Джесси радостно нырнула, и ее голый зад мелькнул в воде. Индейцы и Жак рассмеялись.
– Просто замечательно! – кричала Джесси.
– Она не только потаскушка, но еще и дура, – проворчала Мери. – Ведь эти животные в поощрении не нуждаются. Я не удивлюсь, если кто-нибудь из них на нее набросится.
Элис прижалась к Морган. Лицо у нее было испуганное.
– Неужели ты ко мне не присоединишься, Морган? Я уже смыла всю грязь и блох, накопившихся за два месяца. Брось мне одежду, а, чтобы я ее тоже отмыла.
Морган схватила меховые штаны и куртку и бросила их Джесси.
– Знаешь, если они захотят, они в любой момент могут нас раздеть. Так что какая разница?
– Ты права, Джесси. – Морган быстро разделась и вошла в воду.
– Господи, Морган! Я думала, из-за тебя сейчас драка начнется. – Джесси показала на Жака, с улыбкой что-то говорившего одному из индейцев. Индеец сделал непристойный жест, который даже Морган поняла. Она молча отвернулась Жак засмеялся и крикнул ей.
– Слышишь, а. Золотистая? Бегущий Медведь предлагает мне за тебя шесть лошадей и четыре одеяла, он хочет сделать тебя своей третьей женой. Как твое мнение, а? Цена хорошая, а сам он – храбрый воин.
Морган взглянула па индейца, на его волосы, изобильно смазанные жиром, на лицо с остатками краски и пищи. И невольно содрогнулась. Взяв себя в руки, она посмотрела прямо Жаку в глаза:
– Ты думаешь, мадам Николь предложит тебе не больше шести лошадей и четырех одеял?
Жак взглянул на ее полные груди, круглившиеся под водой, маленький подбородок, сверкающие глаза и тяжелую массу золотистых волос, разметавшихся в воде, откинул голову и захохотал:
– Да, мадам Николь заплатит много больше, я просто уверен в этом.
– Морган, у тебя ума не троих хватит.
– Нет, Джесси, вряд ли. Мне просто как-то все равно сейчас Но если я доберусь до Сан-Франциско, я, возможно, смогу оттуда убежать и добраться опять до ранчо Сета. По крайней мере, там я буду недалеко от него.
– И как бы ни сложилось все в будущем, Морган, ты счастливая. У тебя была любовь, путь даже недолго И я хотела бы так полюбить мужчину и быть им любимой. Я имею в виду настоящую любовь, а не то, за что мужчины, имевшие со мной дело, платили моему отцу.
– Платили отцу!
– Не рассказывай Элис и Мери, но когда мне исполнилось тринадцать, отец велел мне заняться проституцией. Вот почему я нисколько не жалела, когда этот ублюдок помер.
Морган была так потрясена, что только молча глядела на Джесси.
– Наверное, не надо было и тебе об этом рассказывать, – сказала Джесси и поплыла было прочь.
– Нет, – схватила ее за руку Морган. – Я просто вспомнила, как я всегда ненавидела своего отца, а я ведь никогда его не видела. Наверное, нам не дано знать, за что благодарить или проклинать судьбу. Если бы не завещание отца, я никогда бы не узнала Сета – Она оборвала себя и взглянула на Джесси, широко раскрыв глаза. – А если бы мы не встретились с Сетом, то он был бы сейчас жив.
Джесси прямо-таки вцепилась в ее руку:
– Морган! Перестань упрекать себя Ты можешь терзать себя еще пятьдесят лет, но не сможешь изменить прошлое. Помни только, как ты любила Сета, но себя при этом не надо ненавидеть.
70 
