Последние отзывы

  27  

— Шлюпка перевернулась, и они утонули. Оба. Николь хорошо знала, что это значит — потерять семью.

— Я понимаю, — тихо проговорила она. Клейтон поднялся так резко, что кресло едва не опрокинулось.

— Нет, не понимаете. Никто не может этого понять. — С этими словами он быстро вышел из комнаты.

Николь была ошеломлена этой вспышкой и вспомнила, как Бианка упрекала Клея в бесчувственности, потому что сразу после гибели родственников он сделал ей предложение. Николь только что стала свидетелем того, какая в нем произошла перемена при одном упоминании их имен. Нет, что угодно, только не бесчувственность. Она начала собирать посуду, но вдруг остановилась. Только сейчас она поняла, как устала за этот длинный день. Она поднялась в свою комнату, быстро разделась и, скользнув в постель, почти сразу же уснула.

На следующее утро Николь снова окинула взглядом прелестную, залитую ярким солнцем комнату и улыбнулась. Может быть, здесь раньше жила Бесс? Она подошла к гардеробу, чтобы выбрать платье, и вдруг вспомнила, что на самом деле это комната Бианки. Николь нахмурилась, но тут же постаралась прогнать эту мысль.

За дверью послышался шум. Николь обрадовалась — это, наверное, близнецы. Вчера у нее не хватило времени изучить верхний этаж. Эта дверь ведет в коридор, а эта, должно быть, в детскую. Улыбаясь, она без стука открыла дверь и очутилась лицом к лицу с полуодетым Клеем.

— Доброе утро, — сказал он, полностью игнорируя ее смущение.

— Ради Бога, простите меня… я не знала… Я думала, близнецы…

Он протянул руку за рубашкой.

— Не хотите ли кофе? — Он кивнул в сторону дымящегося кофейника на маленьком столике. — Я бы предложил вам чаю, но мы, американцы, не так привязаны к этому напитку, как нам, возможно, следовало бы.

Не совсем понимая, что делает, Николь двинулась к столику. Стены в комнате были обшиты дубовыми панелями, большую часть помещения занимала огромная кровать. Везде валялась и висела одежда, скрывая от глаз мебель. Рядом с кофейником стояли две чашечки, значит, Мэгги не сомневалась, что они будут пить кофе вместе. Разлив кофе, Николь протянула чашку Клею. Он сидел на краю постели в расстегнутой рубашке и натягивал сапог. Она невольно задержала взгляд на его мускулистой, загорелой груди.

— Спасибо, — сказал он, принимая чашку. — Все еще боитесь меня?

— Вовсе нет. — В ее голосе звучало нечто, похожее на возмущение. — Я никогда не боялась вас.

— Я подумал, что иногда веду себя так, что меня действительно можно испугаться. Мне нравится, как у вас убраны волосы. А что на вас надето? Очень красиво.

Быстро обернувшись, она одарила его ослепительной улыбкой.

— Это ночная сорочка. — В душе она порадовалась, что не успела накинуть пеньюар. Кружевная сорочка без рукавов, мягкими складками спускавшаяся от высокого лифа, была почти прозрачна.

— Кажется, я сегодня проспал. Вот. — Он протянул ей чашку и молочник. Улыбаясь, она приняла их, но не двинулась с места, когда он натянул второй сапог.

— Откуда у вас этот шрам?

Он открыл было рот, чтобы ответить, но остановился. Глаза его блеснули, обычно твердые очертания рта смягчились.

— Сабельный удар в Войне за независимость, — проговорил он.

— Кажется, вы изволите смеяться надо мной. Клей наклонился к ней.

— Никогда в жизни я не позволил бы себе смеяться над красивой женщиной, которая стоит у моей постели в сорочке. — Он нежно коснулся пальцем ее верхней губы. — А теперь поставьте чашку и уходите.

Она повиновалась с улыбкой, но, взявшись за дверную ручку, задержалась.

— Николь! — Она замерла. — У меня работы часа на два. Потом, в девять, я завтракаю в кухне.

Николь кивнула и вышла. Оказавшись в своей комнате, она в радостном изнеможении прислонилась к двери: он назвал ее по имени, он сказал, что она красива. Посмеиваясь над своим волнением, она быстро надела простое ситцевое платье и спустилась вниз.

Все утро она безуспешно искала близнецов. Сначала она решила, что они еще спят, но кроватки оказались пусты. Она принялась расспрашивать всех подряд, но люди только пожимали плечами.

В половине восьмого Николь пошла на кухню и приготовила сладкое пресное тесто и отставила его в сторону, чтобы мука как следует впитала молоко. Потом она еще целый час искала детей и, уже сильно волнуясь, вернулась в кухню. Пока Мэгги чистила и нарезала персики, такие спелые и сочные, что мякоть сама отделялась от косточки, Николь опускала в кипящее масло корзиночки из теста. Смешав персики с миндальным ликером, она начинила ими корзиночки, а сверху полила сбитыми сливками и медом.

  27