Особенно,... 
85 
— Вы все записали? — спросил Брунетти.
Бонино кивнул:
— У нас новое звукозаписывающее оборудование. Оно фиксирует даже шепот и громкое дыхание. Так что мы все записали.
— А то, что происходило в комнате до моего прихода?
— Нет. Мы имеем право включать запись только тогда, когда в помещении находится полицейский. Переговоры между адвокатом и его клиентом не должны фиксироваться.
— В самом деле? — удивился Брунетти.
— В самом деле, — эхом повторил Бонино. — В прошлом году мы проиграли дело, потому что защита смогла доказать, что мы подслушали то, что подозреваемый говорил своему адвокату. Поэтому квесторе распорядился, чтобы впредь ничего подобного не было. Аппаратуру включают только тогда, когда в комнате появляется полицейский.
Брунетти кивнул, потом спросил:
— Когда уйдет адвокат, вы сможете снять отпечатки пальцев Буонавентуры?
— Чтобы проверить деньги?
Брунетти кивнул.
— Мы уже это сделали. — Бонино едва заметно улыбнулся. — Неофициально. Сегодня утром он попросил стакан минеральной воды, и мы получили три отчетливых отпечатка.
— И? — с надеждой произнес Брунетти.
— В лаборатории говорят, что они совпадают. Два из них точно обнаружены на купюрах из портмоне Палмьери.
— Я проверю в банке, — сказал Брунетти. — Купюры в пятьсот тысяч лир еще новые. Большинство людей даже не берет их: слишком сложно разменять. Не знаю, записывают ли они номера, но если записывают…
— Помните: у него есть Кандиани, — предостерег Бонино.
— Вы его знаете?
— В Венето его знают все.
— Зато у нас есть телефонные звонки Буонавентуры человеку, факт знакомства с которым он отрицает, и отпечатки, — заметил Брунетти.
— А у него есть Кандиани, — упрямо повторил Бонино.
27
Пророчество Бонино оказалось удивительно верным. В венецианском банке сохранились записи номеров пятисоттысячных банкнот, выданных в тот день, когда Буонавентура снял со счета пятнадцать миллионов наличными, и номера купюр, найденных в кошельке Палмьери, оказались в их числе. Всяческие сомнения в том, что это те самые купюры, отпадали, так как на них были обнаружены отпечатки пальцев Буонавентуры.
Но Кандиани от лица своего клиента стал утверждать, будто в этом нет ничего странного. Буонавентура якобы снял деньги, чтобы отдать долг зятю, Паоло Митри, он решил расплатиться наличными и вручил деньги Митри, после того как получил их в банке в день убийства. Фрагменты кожи Палмьери под ногтями Митри тоже можно легко объяснить: Палмьери обокрал Митри, заранее приготовив записку, чтобы отвести от себя подозрения. Потом он убил Митри — то ли случайно, то ли преднамеренно — во время ограбления.
Что до телефонных звонков, Кандиани быстро разделался с этим обвинением, указав на то обстоятельство, что в «Интерфаре» централизованная телефонная система, так что все звонки, с какого бы аппарата они ни были сделаны, определяются как совершенные с центрального номера. Следовательно, кто угодно на фабрике мог звонить на сотовый Палмьери, а сам он, вероятно, звонил туда всего лишь для того, чтобы отчитаться об очередной доставке.
Когда Буонавентуру спросили о звонке из квартиры Митри в вечер убийства, он вспомнил, что шурин якобы связался с ним, чтобы пригласить их с женой на ужин на следующей неделе. Когда ему сообщили о длительности разговора — всего пятнадцать секунд, он заявил, будто Митри внезапно оборвал беседу под предлогом звонка в дверь. Он предположил, что это мог оказаться убийца, и тут прямо весь затрясся от ужаса.
У каждого из подозреваемых было достаточно времени, чтобы сочинить историю, объясняющую их бегство с фабрики «Интерфар». Санди сказал, что он воспринял внезапное предупреждение Буонавентуры о приходе полиции как приказ к отступлению, и добавил: шеф первым устремился к грузовику. Буонавентура же настаивал на том, что Санди, угрожая ему пистолетом, заставил его залезть в кабину. Мужчина, говоривший с Санди на фабрике возле фургонов, заявил, что ничего не видел.
С обвинениями, касавшимися поставок медикаментов, дело обстояло серьезнее, и Кандиани не сумел отвести их с такой же легкостью. Санди еще раз дал показания, на сей раз даже более подробные, и назвал имена и адреса персонала, по ночам фасовавшего и упаковывавшего поддельные лекарства. Рабочим платили наличными, так что банковских записей об их зарплате не существовало, но Санди предоставил в распоряжение полиции ведомости с их фамилиями и подписями. Он также сообщил подробный список поставок, осуществлявшихся в последнее время: даты, товар, пункты назначения.
85 
