59 
Откуда-то сзади раздался голос Клары:
— A tavola, a tavola, ragazzi! [22]
И Джованни провел их в соседнюю комнату с расположенными в ряд высокими окнами, из которых были видны здания на противоположной стороне кампо; под ними стоял длинный овальный стол.
В этот момент с кухни появилась Клара в облаке пара, поднимающегося от супницы. Она несла ее перед собой, словно святые дары. Ощутив запах брокколи и анчоусов, Брунетти понял, что порядком проголодался.
Когда паста была разложена по тарелкам, начался обычный разговор на общие темы, деликатный и нерешительный, какой всегда возникает в ситуации, когда восемь человек, не слишком хорошо знающих друг друга, пытаются определить сферу общих интересов. Брунетти, как это нередко случалось в последние годы, удивил тот факт, что беседа совсем не касается политики. Он не мог определить, в чем дело: то ли это больше никого не интересует, то ли тема просто слишком острая, чтобы обсуждать ее с посторонними. Как бы там ни было, политика наряду с религией стала чем-то вроде табу в разговоре, нарушать которое никто не хотел или не смел.
Dottore Ротгайгер на вполне приличном, как показалось Брунетти, итальянском рассказывал, какие проблемы возникли у него в иностранном отделе при попытке продлить свое пребывание в Венеции еще на год. Каждый раз, как он туда отправлялся, его осаждали какие-то «агенты», как они себя называли, бродившие между очередей и уверявшие, что могут помочь ускорить бумажную волокиту.
Брунетти с удовольствием согласился с предложением хозяйки положить ему еще пасты и никак не прокомментировал это заявление.
Когда принесли рыбу — огромного вареного лаврака, морского окуня длиной чуть ли не в полметра, в разговор вступила Dottoressa Санта-Лучия, специалист в области культурной антропологии. Она только что вернулась из длительной научной экспедиции в Индонезию, где целый год изучала систему власти в родовом обществе.
Хотя Dottoressa обращалась вроде бы ко всем присутствующим, Брунетти заметил, что смотрит она по большей части на Паолу.
— Вы должны понять, — говорила она, самодовольно улыбаясь с видом знатока тонкостей чужеродной культуры, — что родовое общество основано на принципе традиционализма. То есть в роду ничего не должно меняться, даже если для сохранения порядка придется пожертвовать наименее значимыми членами общества.
— А кто определяет, кто из них наименее значимый? — полюбопытствовала Паола, вытаскивая изо рта тоненькую рыбью косточку и с подчеркнутой старательностью откладывая ее на край тарелки.
— Это очень интересный вопрос, — обрадовалась Dottoressa Санта-Лучия. Вероятно, точно таким же тоном она сотни раз объясняла подобные вещи своим студентам. — Думаю, здесь мы имеем один из тех редких случаев, когда общественное мнение в их очень сложной и многогранной культуре совпадает с нашими, самыми что ни на есть простыми взглядами. — Она сделала паузу, выжидая, пока кто-нибудь попросит ее объяснить, что она имеет в виду.
— В каком смысле совпадает? — подыграла ей Беттина Ротгайгер.
— В том смысле, что мы сходимся в понимании того, кто является наименее важными членами общества. — Проговорив это, Dottoressa снова замолчала и, видя, что внимание всех присутствующих направлено на нее, сделала глоток вина, медля с ответом.
— Дайте-ка попробую догадаться, — вмешалась Паола с улыбкой. Она оперлась подбородком на руку и совершенно забыла про рыбу. — Маленькие девочки?
После короткого молчания Санта-Лучия ответила:
— Да. — Она ничем не выдала своего недовольства тем обстоятельством, что Паола украла у нее триумф. — Вы находите это странным?
— Нисколько, — ответила Паола, еще раз улыбнулась и снова занялась лавраком.
— Так оно и есть, — продолжила антрополог, — в каком-то смысле при существующих социальных порядках девочки являются «расходным материалом», учитывая, что они рождаются в таком количестве, что многие семьи не могут их прокормить, а также тот факт, что мальчики почти всегда оказываются гораздо более желанными детьми. — Она огляделась, оценивая реакцию присутствующих, и торопливо добавила, очевидно боясь, что ее слова каким-то образом оскорбили чопорные европейские представления собравшихся: — Разумеется, с точки зрения племен, находящихся на стадии родового строя, и если рассуждать с позиции их логики. В конце концов, кто еще будет заботиться о престарелых родителях?
59 
