34 
Для ее же блага Зарид пришлось остаться «мальчиком».
Глядя, как Смит держит Зарид, Сиверн улыбнулся. Для него Зарид была всегда столь женственна, что он не понимал, как другие могут принимать ее за мальчика. Он сам вместе с Роганом частенько дразнил ее: она злилась, как мокрая кошка, шипела, выпуская коготки. И все же воины ни разу не поинтересовались, что это за «парнишка». Насколько Сиверн знал, никто даже не догадывался, что Зарид — не мальчик, а девочка. Даже сообразительная Лиана узнала об этом от Жанны.
Пока не появился Смит. Этот парень заявил, что он с самого начала распознал в Зарид девочку, и Сиверн поверил ему. Он знал, что Лиана не расскажет об этом никому, кроме женщин. Она чересчур хорошо знала, какую опасность для Зарид представляют Говарды. И все-таки Смит знал их тайну.
Сиверн смотрел, как Смит уложил Зарид обратно на койку и пошел к своей постели. Если Зарид выйдет замуж и уедет в дом мужа, война Говардов и Перегринов перестанет тяготеть над ней. Она сможет жить в мире и достатке. Сможет носить красивые платья и отрастить такие же длинные волосы, как в детстве. Сиверн подумал, что был бы не прочь посмотреть на свою сестру, держащую на коленях пухлого младенца и улыбающуюся ему. Было бы приятно посмотреть на нее за иным делом, нежели бой на мечах.
Он вновь улыбнулся. Похоже, Лиана сделала правильный выбор.
Тирль проснулся рано, но Перегринов уже не было в шатре. Он услышал снаружи приглушенные голоса и плеск воды. Звук льющейся воды напомнил Тирлю о том, как Зарид прошлым вечером мыла Кольбрана. Хотя Тирль еще не вполне проснулся, он почувствовал, как его охватывает гнев. Он поднялся, но надевать рубаху не стал. Может, Зарид будет полезно после Кольбрана увидеть другого мужчину.
Тирль, зевая и потягиваясь, вышел из шатра обнаженным по пояс. Сиверн сидел на низком табурете, также по пояс голый. Зарид мыла ему спину.
— Доброе утро, — приветствовал Сиверн Тирля с улыбкой.
Тирль, не взглянув на Зарид, улыбнулся ее брату.
— Готов к бою?
— Боюсь, что я не захватил с собой достаточно копий, чтобы заменить все те, что сломаю сегодня на турнире, — похвастал Сиверн.
Зарид облила брата холодной водой, чтобы смыть мыло. Он вытерся грубой и не слишком чистой тряпкой.
— Садись, Смит, — предложил Сиверн, вставая и указывая на табурет. — Мой оруженосец искупает тебя.
— Не буду! — заупрямилась Зарид, но, посмотрев на брата, заметила, как сузились его глаза.
"Нужно было мне остаться дома», — еще раз подумала Зарид, глядя, как ее враг Говард усаживается перед ней на табурет. Она намылила руки и провела по его спине, проклиная про себя Тирля и всех мужчин на свете, ибо это ведь брат заставил ее…
— Когда ты моешь меня, ты чувствуешь то же, что чувствовала, купая Кольбрана? — тихо спросил Тирль через плечо. — Я слышал, что ты мыла и его.
— Да, но это мне нравилось, — процедила она сквозь зубы.
— А дотрагиваться до меня тебе не нравится?
— Как можно? Ты мой враг.
— В первую очередь я мужчина.
— Если только можно назвать мужчиной слабое, хлипкое создание вроде тебя.
— Хлипкое? Я — хлипкое создание?
Зарид ненавидела этого человека, ненавидела его колкости.
Она взглянула на тело, которого касались ее руки. В этих мощных мускулах не было ничего слабого или хилого. Он так же огромен, как Кольбран. И, может, даже сильнее.
Зарид выпрямилась и отодвинулась от Тирля. Может, он и выглядит мужчиной, но она-то знает, что это не мускулы, а жир, он слабый, мягкий, полумужчина.
— Что ты бездельничаешь? — накинулся на нее Сиверн. — Разве тебе не нужно чистить оружие, смотреть за лошадьми? Или ты способна только точить мечи моего врага?
Зарид окатила Тирля холодной водой, кинула ему грязную тряпку и побежала готовить оружие. Она не хотела, чтобы ее сочли медлительным увальнем.
Через час Сиверн, облаченный в доспехи, сидел на боевом коне. Все утро он должен провести на турнире.
Перед трибунами установили низкую деревянную ограду. Соперники должны были скакать друг другу навстречу, держа наготове деревянные копья, чтобы ударить противника (бить ниже пояса запрещалось), самому избежав при этом удара. Учитывалось количество сломанных копий, количество противников, с которыми встречался участник турнира, количество ударов вне зависимости от того, было копье сломано или нет.
Сиверн, приблизившись к первому противнику, отклонился в сторону, избежав удара, и в то же время сломал свое копье о корпус соперника. Древко громко хрустнуло. По возможности следовало уклоняться от ударов так, чтобы копье противника попадало в седло или же в коня, ибо такие удары сильно вредили противнику во мнении окружающих.
34 
