Особенно,... 
105 
— Ты можешь быть трижды Говардом, но ты доказал, что у тебя благородное сердце. Я благодарю тебя за то, что ты спас моего ребенка. — Она наклонилась еще ниже и поцеловала Тирля в щеку, затем подняла с его колен своего здоровяка-сына. — Наш друг нуждается в отдыхе и лечении, — сказала она слугам. — Мы должны обеспечить самый внимательный уход и позаботиться о том, чтобы у него было все самое лучшее, что мы только можем предложить.
Тирль оттолкнул протянутые к нему руки помощи, руки, которые несколько минут назад пытались лишить его жизни. Медленно, осторожно, превозмогая боль, он поднялся самостоятельно.
— Я не останусь здесь больше. Я еду домой.
Лиана посмотрела на него и кивнула. Вспоминая о том, как она сама вела себя по отношению к нему последние несколько недель, она готова была сквозь землю провалиться от стыда, и прекрасно понимала, что все Перегрины опротивели ему настолько, что видеть он их больше не желает никогда.
Зарид подошла к мужу и с вызовом посмотрела на Рогана.
— Я еду с ним.
Прежде, чем Роган успел возразить, Тирль отстранился от нее.
— Нет, — сказал он. Она взглянула на него.
— Я хочу быть с тобой. Ради этого я готова отправиться хоть на край света.
Выражение его лица было холодным и непроницаемым.
— Нет. Ты не нужна мне. Зарид прошиб холодный пот.
— Но я верю тебе. Я знаю, что ты не похищал мальчика. Я знаю, что ты не враг.
Но ничто не могло заставить его сменить гнев на милость.
— Это ты сейчас так запела. Но тогда ты была уверена в моей виновности. В твоих глазах сверкала ненависть. Ты считала меня таким же негодяем, как и твои братцы. — Он отвернулся от Зарид, всем своим видом показывая, что вопрос исчерпан, и взглянул на Лиану. — Могу я получить обратно свою лошадь? Я собираюсь отправиться в путь прямо сейчас. Глаза Лианы расширились.
— Ты не сможешь в таком состоянии скакать верхом. Ты очень слаб, и с тобой не будет никого, кто мог бы, в случае чего, поддержать тебя и защитить.
— Я уезжаю отсюда немедленно, — упорно повторил Тирль и тут же, пошатнувшись, едва не свалился на пол.
Ни один человек не посмел встать на его пути. Никто не стал задерживать его и убеждать остаться в замке Перегринов. Даже Зарид просто молча стояла в сторонке, когда он покинул эту комнату, а вместе с тем и ее жизнь. Она просто смотрела ему вслед, борясь со жгучим желанием броситься вдогонку, но гордость не позволяла сделать это. Если она не нужна ему, то он ей и подавно.
— Беги же за ним, — настаивала Лиана.
Но Зарид отрицательно покачала головой и побрела вверх по лестнице, ведущей в ее комнату. Она расправила плечи и смотрела пустыми глазами прямо перед собой, стараясь отогнать от себя мысли о том, сколько всего сделал для нее Тирль. С самого начала она от него ничего кроме добра не видела. Он загородил ее своим телом от копыт взбесившейся лошади на турнире, а теперь вот спас жизнь сыну Рогана. Нет, если позволить этим мыслям овладеть собой — она пропала.
А ведь она всегда сомневалась в нем. Лиана советовала полагаться на собственное чутье, но она не прислушивалась к советам. И позволила ненависти, веками гнездившейся в доме Перегринов, затуманить разум. Сквозь призму этой ненависти она смотрела на Тирля и видела все в искаженном свете: не то, что было на самом деле, а то, что, по ее представлениям, должно было быть. Подлинная сущность Тирля открылась ей только тогда, когда она перестала разделять убеждения братьев. С глаз будто спала пелена.
Она бесцельно бродила по коридору, пока сознание вдруг не отметило нечто странное в окружающей обстановке. Нервно потирая руки, как будто они озябли, Зарид обернулась через плечо. Дверь комнаты с привидениями была открыта.
Зарид остановилась как вкопанная. Она видела солнечный свел, который вырывался из дверного проема, ярко освещая коридор. Но Зарид знала, что там должно быть темно, мрачно, сыро. Комната с привидениями всегда заперта, и Зарид там не была ни разу в жизни. До женитьбы Рогана этот этаж был нежилым, потому что все до смерти боялись призраков. Поговаривали, что без согласия призрачной дамы — хозяйки комнаты, туда никто не имеет права входить, но когда привидение сочтет нужным, он само отопрет дверь.
Зарид огляделась по сторонам, и обнаружила, что совершенно одна. И если дверь открылась, то это приглашение относится лично к ней, к Зарид.
Она направилась к двери. Ноги не слушались, как будто к ним были привязаны пудовые гири. Но она все-таки кое-как волочила их, потихоньку приближаясь к заветной цели.
105 
