2 
При появлении Марты герцог остановился. Брови над светло-голубыми глазами сошлись на переносице, и Марте показалось, что повеяло холодом. Родился наследник, и она готова была представить его отцу, но все, что сейчас происходило в комнате, никак нельзя было назвать праздником, которого она ждала. Ни радостной улыбки, ни гордого взгляда – только гнев.
Марта набрала в легкие побольше воздуха:
– Ваш сын, милорд.
– Положи его на стол. – Грейстоун не стал смотреть, как Марта кладет ребенка на стол. Вместо этого он подошел к окну и уставился в темное пространство за ним. – Ты свободна.
Марта сделала один шаг, затем другой. Только страх, что своим неповиновением она может ухудшить положение младенца, заставил ее выйти в коридор. Закрыв дверь, она остановилась, прислушиваясь к разговору в библиотеке.
– Что ты можешь мне сказать? – Марта отчетливо разобрала дрожь в голосе герцога.
– Как я уже говорила, мальчик – урод, – объяснила акушерка. – Такое случается.
– А его мозг? Он тоже поврежден?
Нерешительное молчание.
– Не могу сказать, ваша светлость. Такие тяжелые роды...
– Он сможет ездить верхом? Охотиться?
– Боюсь, что нет. Я не знаю, как будет развиваться ребенок. Но, ваша светлость, меня больше волнует его мать...
– Его мать? После пяти лет она родила мне урода. Какая насмешка природы!
Звук бьющегося стекла заставил Марту подпрыгнуть. Ребенок захныкал, и она с трудом подавила желание вбежать и унести его.
– Но, ваша светлость, герцогиня не...
– Оставь меня! – крикнул герцог.
Что-то – возможно, его кулак – с силой ударило по столу. Акушерка вскрикнула, затем послышался грохот – очевидно, герцог швырнул какой-то предмет в стену над камином.
Через мгновение из комнаты вылетела разъяренная миссис Телфорд.
Марта сделала вид, будто только что подошла.
– Что случилось, миссис Телфорд?
– Он сошел с ума, говорю вам. Просто сошел с ума. – Акушерка заломила руки. – Лучше оставить его на время. Я пока займусь ее светлостью. – С этими словами она торопливо ушла.
Больше всего на свете сейчас Марте хотелось зайти в библиотеку и унести младенца, но ее удерживал страх перед гневом герцога, – не за себя она боялась, а за ребенка. Она чувствовала, что жизнь крошки в опасности.
Внезапно ее насторожила тишина. Плач ребенка стих. Марта задержала дыхание. Ничего.
Она быстро открыла дверь и вошла в библиотеку. И первое, что увидела, была высокая фигура герцога, который склонился над сыном. Одной рукой он зажимал нос новорожденного.
Он же собирается убить ребенка! Не раздумывая, Марта подбежала к столу и вцепилась в руку хозяина, пытаясь помешать ему сделать свое черное дело.
– Убирайся! – рявкнул герцог, но Марта сражалась за жизнь ребенка с отчаянием, вызванным мыслями о ее неосуществимой мечте – иметь детей. В конце концов герцог убрал руку.
– Я убью тебя! – Его лицо было красным от ярости, на шее выступили вены.
– Пожалуйста, – взмолилась Марта. – Это же ваш сын.
Герцог раздраженно фыркнул:
– Я не могу быть отцом этого... этого уродца. Слышишь? Он никогда не станет моим наследником.
Марта вскрикнула. Как человек может быть таким жестоким?
– Позвольте, я оставлю его себе.
Лицо герцога сделалось пунцовым.
– Без моих рекомендаций ты не найдешь работы. И как ты собираешься кормить ребенка?
– Не знаю.
– Дура! Стоило позволить тебе самой уморить этого калеку голодом, но я не хочу рисковать. Если он выживет, вы оба рано или поздно появитесь у меня на пороге с криками о наследстве и наследнике. – Герцог холодно рассмеялся. – Никогда!
Внезапно решившись, Марта схватила ребенка и побежала к двери. Она боялась, что герцог остановит ее, как вдруг за ее спиной раздался странный возглас. Обернувшись на бегу, она увидела, что герцог, зацепившись за ковер, валится на пол. Падая, он ударился головой об угол стола.
Марта, остановившись, с ужасом смотрела на распластанное безжизненное тело. Из раны на виске сочилась кровь. Что теперь будет? У нее к горлу подкатил комок.
Наклонившись, она нащупала пульс и с облегчением вздохнула, почувствовав под пальцами слабое биение.
Взгляд Марты упал на пепельное лицо герцога, затем скользнул на ребенка. Герцог пытался убить своего сына! В ее памяти всплыла страшная картина едва не свершившегося преступления. А мать малыша скорее всего уже покинула этот мир.
2 
