Последние отзывы

  22  

– ...но моя мама говорит что мужчина не может в меня не влюбиться потому что я такая миленькая что все что нужно сделать это раскрыть ротик и мужчины тут же в меня повлюбляются и вот она сказала что я может быть стану миссис Лорд или Леди Лорд или как еще не знаю будут звать вашу жену потому что...

Джеймс выбросил Мишель из окна с такой осторожностью, как если бы бросал мешок с картошкой. Для такого маленького создания она неожиданно тяжело приземлилась.

Затем Джеймс закрыл окно и задернул красную тяжелую портьеру из Дамаска, стряхнув с нее пыль.

Словно ничего не произошло, он вернулся за стол и посмотрел на Темперанс, взглядом запрещая ей произнести хоть слово о случившемся.

– Эти портьеры нужно постирать, как вы думаете?

Он на секунду отвернулся, и Темперанс увидела, что на его губах заиграла едва заметная улыбка. Когда он снова взглянул на «экономку», она спросила:

– Яблочный пирог подавать холодным или теплым?

– Тихим! – ответил он, и оба расхохотались.

Мамочка , дорогая!

У милейшей Мишель ничего не получи лось. Пришли еще какую-нибудь женщину , такую же хорошенькую , но не такую глу пую , хотя бы немного образованнее. И чуть-чуть постарше.

Любящая тебя ,

Темперанс.

Было около шести, когда Темперанс проснулась, вздрогнув от мысли – нужно выяснить, какой он видит свою жену.

У Темперанс очень хорошо получалось разлучать мужчину и женщину. Она имела дело с мужчинами, которые пропивали свои скудные заработки, оставляя семьи на произвол судьбы. Она пыталась найти работу для женщин, которых избивали или насиловали, а затем бросали. Но ей никогда не приходило в голову, что мужчину и женщину стоит попытаться соединить.

Одеваясь, она неотрывно смотрела на сундуки с одеждой. Ночью слышались очень подозрительные звуки, похожие на мышиную возню. Думать о слове «крысы» Темперанс не собиралась.

Она надела шерстяную юбку, которая опускалась только до лодыжек («Разврат!» – так оценила юбку мама), хлопковую блузу с длинными рукавами, широкий кожаный ремень и плотные ботинки по щиколотку, затем спустилась вниз.

– Так где он проводит все свое время? – спросила она, войдя на кухню.

Удивительно, как быстро кухня превратилась в центр жизни, едва Темперанс убрала ее. Заходя сюда, она неизменно заставала одну или обеих женщин и, по крайней мере, одного из мужчин. Рамси кормил ягненка из большой детской бутылочки, он даже дал ему имя – Исаак, по библейской притче о ребенке, которого не убили.

Мальчик, двое мужчин и обе женщины открыли рты, чтобы ответить на вопрос.

– Если я услышу имя «Грейс», останетесь без обеда!

Все пятеро тут же закрыли рты. Темперанс сосчитала про себя до десяти, затем медленно произнесла:

– Он говорил, что пасет овец и удит рыбу. Где он этим занимается?

Рамси с облегчением ответил:

– На вершине горы. Он сегодня будет там весь день. Но если вы задумали туда подняться, то у вас ничего не получится.

– Почему? – спросила она, боясь услышать в ответ, что Маккэрн, имеющий здесь неограниченную власть, устраивает там оргии вместе с Грейс.

– Для леди из города идти пешком слишком тяжело, – ответил Алек.

Темперанс отмахнулась. Они упорно думали, что если женщина выросла в городе, то и проку от нее никакого нет.

– Если покажете, куда идти, я совершу ленивую городскую прогулку в этом направлении. После того, как приготовлю что-нибудь на обед.

Через час она сложила в холщовый рюкзак пирожки по-корнуэльски, апельсины и глиняную бутылку с теплым вином. Все на кухне с интересом смотрели на нее, когда она измельчала мясо и овощи и раскатывала тесто. В семь утра Темперанс сказала:

– Рамси, я готова! – и надела рюкзак.

Она не удивилась, выйдя из дома и увидев большого коня, уже оседланного и пританцовывающего от нетерпения. Хотя на кухню никто не входил и оттуда никто не выходил, всем словно заранее было известно, что она сделала или только запланировала.

Рамси вскочил на коня и подал Темперанс руку.

Она еще ни разу не уезжала из замка, поэтому сейчас с интересом рассматривала окрестности. А когда Рамси погнал крупного, норовистого коня вверх по узкой скалистой тропке, с одной стороны которой был отвесный холм, а с другой – пропасть, она еле сдержалась, чтобы не закричать, что хочет слезть.

Должно быть, Рамси почувствовал ее страх – он повернулся и улыбнулся ей.

  22