Последние отзывы

  73  

— Неужели вы не можете успокоиться хоть на минуту? — с отчаянием в голосе проговорил ‘Ринг. — Я всего лишь пытаюсь лечь на другую сторону. Вы отказались сдвинуться с места, и, так как вы постоянно жалуетесь, что я вас третирую, это единственный способ. — Он скатился с нее. — Извините. — ‘Ринг потянулся через нее за своим одеялом, при этом его рука легла ей на грудь. Секунду он смотрел на нее, и Мэдди задержала дыхание, ожидая, что он ее поцелует. Но ‘Ринг только прошептал: — Еще раз извините. — И отвернулся.

Выругавшись про себя на всех известных ей языках, Мэдди попыталась скрестить руки на груди, однако в результате рука капитана Монтгомери снова оказалась у нее на груди. Она скинула ее так, словно это было что-то отвратительное.

— Хорошо бы вы пришли в отношении меня к определенному выводу — насильник я или абсолютно холоден к женщинам. Доброй ночи, мадам. Мэдди хотела было спросить, что он имеет в виду, но промолчала. Не станет она его ни о чем спрашивать. Натянув на себя тонкое одеяло, Мэдди закрыла глаза. Но разве могла она заснуть! Ее не отпускала тревога за Лорел, она была связана цепью с этим идиотом, было холодно, хотелось есть, корсет сдавливал грудь, и мочевой пузырь готов был лопнуть.

Вскоре она услышала ровное дыхание капитана Монтгомери. И как только он мог спать! Что бы ни случилось, мужчины не теряют аппетита и не страдают от бессонницы. Поставь перед мужчиной еду, он начнет есть. Стоит ему занять горизонтальное положение, и он тут же заснет или начнет расстегивать пуговицы на женском платье.

Мэдди посмотрела на ‘Ринга: лежа на спине, он крепко спал. Вокруг был разложен весь его арсенал. Может, ей удастся выкрасть у него револьвер? Тогда, угрожая револьвером, она заставила бы его снять наручник. Она тихонько вытянула вперед руку.

— Почему бы вам не угомониться и не заснуть, вместо того, чтобы разыгрывать из себя индейца?

От неожиданности Мэдди вздрогнула.

— Я думала, вы спите.

— Я так и понял. Так в чем же теперь дело? — ответил Монтгомери, прежде чем она успела дать выход своему гневу. — Кроме того, конечно, что вам не нравится быть здесь со мной.

— Мне противно быть скованной, только и всего.

— Ну хорошо, вы высказались. Теперь спите. Скоро настанет утро, и я сниму наручник. Мне тоже не очень-то удобно. Вы, может, не заметили, но здесь только три одеяла. Мне кажется, я лежу на кактусе.

— Так вам и надо. Не рассчитывайте, что я буду вытаскивать колючки.

— Хотите, я расскажу сказку? Или спою колыбельную, чтобы вы заснули?

— С вашим-то голосом? Лучше послушать хор лягушек.

— Тогда вы бы могли спеть для меня, — мягко сказал ‘Ринг. — Мне бы очень этого хотелось.

— Песню за ключ, — быстро откликнулась Мэдди.

‘Ринг молчал так долго, что она повернулась посмотреть на него.

— Какой трудный выбор, — сказал он наконец. — Получить наслаждение с риском для вашей жизни. А вдруг вы, как сирена, убьете меня своим пением? Или сами погибнете, уйдя отсюда без меня? Да, Мэдди, это дилемма.

Гнев почти прошел, и она несколько расслабилась.

— Вам действительно нравится, как я пою? Вы больше не считаете меня просто странствующей певицей?

— Боюсь, что за это замечание я попаду прямо в ад, но еще страшнее то, что я это заслужил. Мэдди, ваше пение способно оживить мертвых.

Она подвинулась поближе.

— Правда? И вы уже перестали ненавидеть оперу?

— Ну, не то чтобы перестал. Оперу вообще, я имею в виду. Но я полюбил ваш голос. Мне все равно, что вы поете. Я бы с восторгом слушал, если бы вы пропели Ланкастерский договор.

— Я исполняла народные песни, и мне сказали, что у меня неплохо получается.

— Неплохо! — Он презрительно фыркнул. — Да вы поете так, что я опасаюсь, как бы Господь не забрал вас к себе, чтобы вы солировали в ангельском хоре.

— Правда? Я хочу сказать, как вы можете так говорить? Есть ведь и другие певицы. Аделина Патти, — голос ее упал, — будет на этой неделе выступать в Нью-Йорке.

— Я ведь говорил вам, что слышал ее.

— Да, я смутно припоминаю, вы что-то такое говорили.

— И я заявляю вам со всей откровенностью, что при звуках ее голоса я никогда не изнывал от желания.

Мэдди улыбнулась ему в темноте, но улыбка тут же исчезла.

— От желания? Что это значит? Мое пение вызывает у вас… желание?

— Ну конечно. Вы же знаете, как мне приятно быть рядом с вами. Надеюсь, что когда-нибудь я убью ради вас дракона и тогда вы споете только для меня.

  73