— Кто еще был в доме? — поинтересовался доктор Дэйв.
— Только мы, — сказала Джос, затем быстро взглянула на него. — А люди говорят, что я и Люк…
— Нет, до меня не доходят сплетни, но благодаря Интернету и телефону мы с женой знаем, что происходит в городе. Значит, вы и мой внук были в доме одни, и вы пекли пирожные, а он читал вам?
— Да, — сказала она, бросая на него загадочный взгляд, — а я чего-то не знаю? Я нарушила правила Юга? Сара все твердит мне, что я янки.
— Нет, — мягко заверил ее доктор Дэйв, — вы не сделали ничего плохого. Но я никогда не видел своего внука таким… Он такой потерянный.
— Потерянный? — переспросила Джос. — Он женат.
Доктору Дэйву потребовалось время, чтобы снять с коробки крышку, под которой оказался чудесный шоколадный торт.
— Вы не хотите услышать правду о женитьбе Люка?
— Это не мое дело, — твердо сказала Джос. — Я понимаю, что моя реакция была чрезмерной, и, учитывая состояние моего сада, мне нужно было придержать язык, но в последние месяцы меня столько раз предавали, что выдержать это трудно… — Она вздохнула. — Как бы то ни было, у вас нет желания стричь лужайки? Мы платим пирожными.
— Нет, — улыбнулся доктор Дэйв и протянул ей тарелку с тремя тоненькими кусочками шоколадного торта. — Может быть, это успокоит вас? А я тем временем расскажу о женитьбе внука.
— А он знает, что вы рассказываете его историю людям? Ну, я слушаю.
— Люк жил и работал в… — Доктор Дэйв сделал неопределенный жест. — На севере. Не имеет значения. Он встретил там высокую, стройную, хорошенькую официантку. Шесть недель спустя она сказала ему, что беременна. Старая история, правда?
— Старее не бывает, — кивнула Джоселин.
— Но дело в том, что мой внук — Люк Хороший, Люк Благородный. Он женился на ней. Он сказал мне, что она ему нравится, а любовь придет потом. Важно то, сказал Люк, что он не собирается бросать ребенка, которого она носит.
Доктор Дэйв посмотрел на свою тарелку.
— Я был единственным, кто предложил ему подождать, а потом сделать тест на отцовство. — Он взглянул на Джоселин. — Люк после этого предложения почти вычеркнул меня из своей жизни. Я отшучивался, но переживал.
Он глубоко вздохнул.
— В общем, после свадьбы они провели в Нью-Йорке медовый месяц. Так хотела Ингрид, а Люк готов был сделать все ради женщины, которая носит его ребенка. В первый же день какой-то фотограф дал ей свою визитку и попросил прийти на фотосессию. Ингрид подумала, что это просто шутка, но Люк, который слышал об этом фотографе, настоял, чтобы она пошла. И разумеется, пошел вместе с ней.
Доктор Дэйв откусил кусочек торта.
— Фотографии получились что надо, и фотограф попросил разрешения показать их кое-кому, поэтому Люк и Ингрид решили задержаться в Нью-Йорке еще на две недели. Чтобы не испытывать ваше терпение, скажу, что Ингрид имела большой успех. Вы знаете, как это бывает…
— Я знаю об этом мире больше, чем хотела бы, — сказала Джос.
— Люку надо было возвращаться на работу, но Ингрид уговорила его остаться с ней. Я думаю, Люк не воспринимал все это всерьез.
— И она отказалась вернуться с ним? — спросила Джос.
Доктор Дэйв воткнул вилочку в торт.
— Нет. Но она хотела остаться. Она вообще не отличается большим умом. Но когда дело касается ее персоны, тут она становится умной и хитрой. Она собрала вещи и сказала, что едет с ним, что любит его так сильно, что готова бросить ради него все. Это просто был еще один трюк, и Люк, конечно, растаял. Как он мог отказать? Так что она поехала на последнюю съемку, а Люк ждал ее в отеле с билетами на рейс. В следующий раз Люк увидел Ингрид уже в госпитале. У нее произошел выкидыш, и она была так несчастлива, что хотела покончить с собой. Конечно, он не мог оставить ее одну, ей было так плохо, что и речи не могло быть о самолете. В конце концов Люк остался с ней в Нью-Йорке.
— Садовник в Нью-Йорке?
— Мой внук может не только ухаживать за садом, он ненавидит город, а они прожили там примерно полтора года. Затем в один прекрасный день Люк узнал, что у Ингрид не было выкидыша. Ей надо было задержаться в Нью-Йорке, чтобы сделать аборт…
— Люк, должно быть… — Джос не могла подобрать нужные слова.
— Он так переживал из-за потери ребенка… Он вернулся в Эдилин и начал работать садовником. Родственник его деда оставил ему старый дом, и Люк отремонтировал его, а затем взялся за Эдилин-Мэнор.
Дэйв посмотрел на Джоселин:
— И насколько я знаю, мой внук не общался с Ингрид почти два года.