53 
Перед обедом проснулся Дик и радостно сообщил, что вспомнил, как было дело. Оказалось, под конец вечера его все так достало, что он рассвирепел и пошел бить морды всем подряд, пока самого не остановили чем-то увесистым. Учитывая, что в своем мире парень был профессиональным кулачным бойцом, это «что-то» должно было быть особо солидным, и Кантор невольно вспомнил неподъемную палку товарища Торо, которую языкатый Рико как-то окрестил «миротворцем», заметив склонность товарища применять ее для разнимания драк. Потом эта кличка к дубине прилипла, поскольку всем показалось забавным дать имя палке, словно рыцарскому мечу. Кстати, если Торо к тому моменту не ушел спать, то вполне мог навести в заведении порядок подобным образом… Сам Дик не видел, кто и чем его остановил, да, в общем, и не особенно этим интересовался, просто подсчитывал, на какую примерно сумму наколотил посуды, гадал, уволят его или нет, и мечтал изловить крупье и переломать ему руки-ноги. Кантор даже позавидовал простоте и незатейливости проблем охранника.
Вечером рыжего вышибалу выписали, и он ушел долечиваться домой. А Кантора Стелла предупредила, что ночью его заберут на базу. Кантор знал, что так делалось всегда. Он уже бывал здесь пару раз – в клинике доктора Кинг имелось небольшое, скрытое от всех отделение, где лечили тяжелораненых мистралийских боевиков. Их доставляли телепортом прямо с гор, причем в глубокой тайне даже от своих. Видимо, чтобы никто не догадался, кто из товарищей маг-телепортист. Точно так же доставляли обратно, с завязанными глазами. Значит, сегодня ночью придет Амарго, отведет его в морг, завяжет глаза, проведет по коридору в другое помещение, затем что-то пожужжит и пощелкает, и они окажутся на базе. Так было в прошлый раз. И в позапрошлый тоже. За выздоровевшими всегда приходил сам Амарго. Интересно – почему? Амарго не маг, это совершенно точно, никакой Силы в нем нет. Наверно, только он один знает мага и никому больше не доверяет. Странная школа у этого мага, надо сказать. Зачем он так гудит и щелкает? Но хоть такой есть, и то хорошо. Нынче в Мистралии найти приличного мага проблема. Кто сумел, разбежались, кто не смог – вечная память. В горах их почти нет, мало кто из магов, переживших охоту, решился остаться и сражаться дальше. Да и кто остался? Недоученные ученики вроде той же Харамы, которые не смогли пристроиться в других странах. Пара фанатиков, пылающих жаждой мести. Самоучки вроде товарища Пассионарио. Настоящих боевых магов всех перебили. Даже телепортист, наверное, один на все Зеленые горы…
Потом Кантор вспомнил про Ольгу и забеспокоился, что так и не успеет с ней поговорить, но девушка все же пришла. Возникла на пороге, как привидение в больничном халате, бледная до зелени, ужасно смущенная. Молча присела на стул и одарила сочувственным взглядом. Святая женщина, честное слово! Это кто кому должен сочувствовать?
– Как ты? – неловко опустив глаза, спросила она.
– Уже хорошо, – ответил Кантор и подвинулся. – Садись поближе.
Она пересела на кровать и снова сочувственно на него посмотрела. Видно, не нашла что еще сказать. Поправила халат, хотя это было и не нужно, и бесполезно. Во-первых, ничего предосудительнее ключиц из-под него не виднелось, а, во-вторых, Кантору хватило и этого. Он тут же невольно дорисовал себе все остальное и с тихим ужасом почувствовал, что никакое сотрясение мозга не в состоянии победить его проклятую кобелиную сущность, которая так неожиданно пробудилась от многолетнего сна и, видимо, не собиралась его покидать, поскольку выспалась на много лет вперед. Небо, но не сейчас же! Хоть поговорить бы сначала, как собирался! Объяснить, разобраться… не оставлять ее с обидами и сожалениями, как выразился поэтичный Элмар. Не торопиться, не гнать, тактично выяснить, может ли она вообще взирать на такого горе-любовника без отвращения. А уж потом, как советовал внутренний голос, попытаться что-нибудь исправить… если она позволит. Договориться о встрече, навестить ее… в более подходящем состоянии, чтобы не опозориться повторно… и убедить, что первое впечатление, которое Ольга получила о мужчинах, не соответствует истине.
– Ты-то как? – спросил он.
Она чуть улыбнулась:
– Лучше, чем ты. Не сердись на Элмара, такой уж он… вспыльчивый.
– А еще говорят, что мистралийцы – горячие парни… – тихо засмеялся Кантор и осторожно накрыл ладонью ее руку. Не убрала – может, все не так плохо… – А ты не сердись на меня. И ради всего святого, больше так не делай. Ни один мужчина того не стоит.
53 
