Особенно,... 
35 
Они сели за столик и заказали сразу две большие чашки кофе. Потом Диего взялся изучать меню, а Ольга с любопытством рассматривала зал. Интерьер был выдержан, видимо, в национальном стиле, так как отличался от других столичных заведений. Маленькое, компактное и уютное кафе. Вместо традиционных светящихся шаров – фонарики с цветными стеклами. Вместо светлых штор – пестрые яркие занавески. Композиции из сухих цветов на стенах и клетки с птичками. Днем они, наверное, поют, но сейчас птички уже спали, а в углу играл маленький оркестрик – две гитары и флейта.
– Что ты будешь? – Диего протянул меню.
– На твой вкус. Я не знаю мистралийскую кухню.
– А ты собираешься есть или закусывать? – тут же уточнил он. – И что ты будешь пить? Опять водку?
– Не мешать же теперь. Я как-то раз смешала, так такое было… Лучше буду пить водку и закусывать чем-нибудь таким… вроде тех соленых орехов.
– Хорошо, значит, соленые орехи… А еще можно… копченую рыбу, например… или маринованных улиток. Улиток будешь? А то я знаю, в Ортане их не едят.
– Не ела. Но могу попробовать.
– И еще рекомендую вельбу, квашенную с перцем. Это овощ такой.
Им принесли кофе, и Ольга зависла над чашкой, блаженно вдыхая аромат. Как мало надо человеку для счастья! Она высказала эту мысль вслух, и Диего с ней частично согласился.
– Знаешь, – сказал он, – это все относительно. Иногда для счастья надо несравненно больше, а иногда – намного меньше. Сейчас счастье для тебя – чашка кофе. Завтра может оказаться кружка рассола. Через неделю – новые сапоги. А у меня случались времена, когда пределом моих мечтаний был обычный кусок хлеба. Глоток воды. Или просто чтобы не было больно…
Он замолчал, сразу вдруг погрустнев, и стал раскуривать сигару. Ольга тоже замолчала, не зная, что сказать. Не начинать же рассыпаться в сочувствиях, на фиг ему это надо, не для того же он это сказал… Он вообще уже, наверное, пожалел, что сказал.
– Да, ты прав, – согласилась она, наконец чувствуя, что пауза затягивается. – Это относительно. Я с ужасом представляю, что бы я делала, оказавшись в мире, где не знают табака. Вот тогда бы пределом мечтаний стала сигарета… Помню, я так обрадовалась, когда в первый вечер знакомства Элмар упомянул, что король курит.
– Кстати, о короле, – оживился Диего. – Зачем он так интересовался мной? Расспрашивал Азиль и все такое? И откуда он меня знает?
– Он вообще вами интересуется, – пояснила Ольга. – Сведения собирает. Хочет найти принца Орландо и думает, что он у вас, вот и пытается вычислить, кто это. Это не ты?
– Не я, – засмеялся Диего. – Принц немного старше, если он жив. А зачем вашему королю понадобился этот несчастный многострадальный принц Орландо? Он-то что с ним делать будет?
– По-моему, ему просто интересно. Он был с ним лично знаком, и они даже вроде как дружили. А еще король обожает тайны и не может мимо них спокойно пройти. Вечно в них копается и носится с какими-то вопросами… Вот недавно спросил меня про какую-то марайю, слово-то какое нашел… спросил и забыл, а слово ко мне прицепилось, и я теперь себе мозги сушу.
– Постой, а какой сегодня день? – спохватился Диего. – Не пятница?
– Четверг.
– Ага… Это хорошо… А знаешь, что мне пришло в голову? Ни один мистик еще до этого не додумался. В нашей истории нет ни одного упоминания о детстве и юности Христа. Все его деяния начинаются с того, что он пришел в Ортан из Белой пустыни. Пешком и уже взрослый. Так вот, как тебе гипотеза: это один и тот же человек. Он переселенец. Переместился к нам, когда у вас его убили.
– Гениально! – восхитилась Ольга. – Надо будет королю рассказать. Ему понравится.
– Расскажи, – засмеялся Диего. – Он заинтересуется, поставит на уши всех мистиков и будет доставать их, пока эту гипотезу не докажут или не опровергнут.
– Значит, он будет их доставать до конца жизни, – сделала вывод Ольга. – Лучше тогда не говорить.
– Мистиков жалко? – лукаво поинтересовался Диего.
– Нет, короля. Он же так правды и не узнает и постоянно будет изнывать от любопытства.
– Быть слишком любопытным плохо, – наставительно сказал Диего. – Вредно и даже бывает опасно. А ты любопытна?
– Ужасно, – засмеялась Ольга. – Просто удивительно, как я до сих пор жива. А можно я спрошу?
– Конечно. Только не обещаю, что отвечу.
– Как у тебя получается так смотреть, что тебя сразу пугаются?
– Ну, нашла что спросить. Как тебе объяснить? Надо смотреть на человека, впрочем можно и на любое существо, так, чтобы в твоих глазах он видел свою смерть и ничего более. Но у тебя так не получится. У меня начало получаться где-то года через два.
35 
