Последние отзывы

  10  

– Ты превратилась в его рабыню. Молила его о счастье доставить ему удовольствие. Добровольно следовала за ним в мир страстной любви и запретного секса. А он руководил тобой. Заставлял делать то, о чем ранее ты не могла и помыслить. Все ради его удовольствия.

– А что делала я? – задыхаясь, спросила она.

– Вещи, о которых ты не готова услышать.

– Нет. Я готова. Скажи мне.

Селия тяжело дышала. Она чувствовала, что шла к этому вопросу всю жизнь. Он взял ее лицо двумя руками и, пристально глядя широко раскрытыми глазами, сказал:

– Не сейчас.

– Нет, немедленно. Покажи мне.

Она была так одурманена желанием, что его лицо плыло перед ее взором. Он крепче обнял ее, взял за подбородок и несколько раз встряхнул, пока не удостоверился, что ее глаза сфокусировались и взгляд стал осмысленнее. Не сводя с нее черных колдовских глаз, сардонически ухмыльнувшись, сказал:

– Проси меня.

Гордость пробилась через завесу дурмана. Она никогда не умоляла никого и ни о чем. Ее героини могли просить и хныкать. Но не она.

В неверном свете фонаря он увидел упрямый, своенравный огонек, блеснувший в ее глазах. Он отнял свои руки от ее лица и, на мгновение задумавшись, сказал:

– Хорошо.

Вот так просто. Его неожиданное отступление было еще более удивительным, чем сама атака. Как бы поступил в этой ситуации герой ее книг, если бы сцену сочинила она? Навязывал бы свою волю до тех пор, пока героиня не уступила? Но никогда бы он не отступил. Этот же человек потратил немало сил, чтобы разбудить ее чувства, возбудить ее своими речами так же, как слова ее книг воспламеняли читателя. И тем не менее он легко бросает игру, встретив ее слабое сопротивление.

Она чувствовала себя лишенной чего-то. Разочарование, смешиваясь с желанием, разливалось по всему ее телу. Он опять исчезнет, оставив ее в… таком состоянии?

– Чего ты добиваешься? – спросила она, когда он повернулся.

Он помолчал, затем опять взглянул на нее. Это был очень спокойный взгляд, будто не он стоял перед ней с огромным бугром на штанах.

– А чего хочешь ты? Чего ты всегда желала? Зачем ты пишешь такие книги? К чему придумываешь этих властных, повелительных, беспощадных мужчин?

– Зачем? – повторила она в смятении.

Он подошел к ней и опять взял ее лицо в руки.

– Потому что ты желаешь получить то, что у тебя когда-то уже было. Ты хочешь этого вновь и вновь. Ты жаждешь того, что потеряла.

– Что?

– Быть моей рабыней.

Ее ноги подкосились. Она смогла устоять, только ухватившись за его руку.

– Я была твоей рабыней? Докажи мне.

– Проси меня.

Ее губы раскрылись, но она не произнесла ни слова. Она была очень взволнована. И уверена только в одном: если он сейчас уйдет, она умрет.

– Не уходи. Пожалуйста…

Он наклонился и приблизил свои губы к ее губам, почти касаясь их. Настолько близко, чтобы она могла ощутить их фактуру. Но не более. Он слегка отодвинул голову. Она инстинктивно потянулась за ним. Не то чтобы он прервал поцелуй, но и не дал ей того, что она так жаждала.

– Проси меня.

Она опять беспомощно застонала. Она должна сказать это? Разве недостаточно, что все в ней рвалось к нему? Неужели ему мало, что она так возбуждена, что готова лечь прямо здесь, в пещере, на холодный каменный пол и развести для него ноги? Но вероятно, он знал, что делает.

– Не заставляй меня, – взмолилась она.

Он отпрянул на мгновение. Она так боялась, что он уйдет, что сдавленно вскрикнула. Неожиданно он прижал ее к себе и припал к ее губам. Он целовал ее страстно, больно придавливая губы, раздвигая их своим ищущим языком, не давая дышать.

Каким-то неведомым образом она знала этот поцелуй и раньше. Она мечтала о нем, сотни, а может, и больше раз описывая его в книгах. Думала о нем долгими, одинокими ночами. Поцелуй, который она подарила своим героиням, но никогда не испытала сама. Горячий. Всепоглощающий. Властный. Превращающий ее в его собственность. Это был глоток живительной влаги, спасительный поток воздуха. Его губы, припавшие к ее, было все, чего она так долго желала, осуществление ее самых сокровенных мечтаний. Они уже достигли точки взрыва. Достаточно малейшего прикосновения, чтобы спустить невидимый курок.

– Проси меня, – приказал он, не отнимая своих губ от ее.

Она вспомнила слова, сказанные им на кладбище: «Вы не в том положении, чтобы выдвигать требования. Напротив, вам придется подчиняться».

Она не могла больше противостоять ему. Искушение оказалось столь сильным, что она уже была не в силах сопротивляться. Она потянулась к его губам, но он отодвинулся, прервав поцелуй. Тут она ощутила какую-то внутреннюю силу… Словно кто-то пытался освободиться от пут и выбраться на поверхность. Будто Шарлотта заявляла о своих правах и хотела получить то, от чего отказывалась Селия. Эта сила прорвалась в ней, такая же древняя, как само время. Она была созвучна ее неукротимому желанию и безумству. С ее губ сорвалось еле слышное:

  10