Последние отзывы

  91  

Ого! Не я тут первый. В шкафу, между горшками с давно засохшими растениями, кто-то устроил выставку артефактов. В основном всякая шелупонь — «выверты», «кровь камня», «бенгальские огни»… хотя стоп. «Ломоть мяса». Я осторожно ткнул его стволом автомата, опасаясь ловушек, — зачем-то ведь оно тут разложено на виду… Нет, все тихо. Убрав «ломоть мяса» в контейнер, я спустился вниз.

— Ничего интересного.

— Может быть, нам здесь переночевать? — спросила Марина.

Видимо, ей понравилась атмосфера тишины и покоя, витавшая над останками лагеря.

— Нам еще идти и идти, — покачал я головой. — Я же говорил — чем больше вы задержитесь в Зоне, тем опаснее для вас! Красивенько вокруг, да? Когда красивенько — еще опаснее, потому что успокаивает! А если в Зоне кто-то слишком спокоен, тот имеет все шансы успокоиться навсегда. Идем дальше, нам даже для привала рано еще, а вы — ночевать…

Марина привычно покраснела. Мы пошли мимо заброшенных игровых площадок с оплетенными повиликой качелями и турниками, мимо длинных жилых корпусов, столовой с провалившейся внутрь шиферной крышей, хоздвора, на котором ржавели два грузовичка и микроавтобус. Место было открытое, и я скомандовал:

— Пять минут передохнуть!

— Помню, меня в детстве мамка вот в такой примерно лагерь возила, — сказал Аспирин, потягиваясь и озирая окрестности. — Столовая вона… Эх, мы с пацанами, бывало, с во-от такими пузами с обеда выходили! Компот у младшей группы отбирали… из сухофруктов был компот, как сейчас помню…

Пока он предавался воспоминаниям, пацаны тут же полезли было к руинам автомобилей, но мамаша выдала им по подзатыльнику. Правильно, нечего там делать. Того же «пуха» в кабину могло нанести ветром, или сидит там кто. Да пусть даже крыса.

Я подошел к нашему раненому, достал «ломоть мяса» и сунул ему в нагрудный карман куртки.

— Не потеряй, — велел.

— А это что такое желтенькое? — спросил бортмеханик.

— Тебя как звать?

— Игорь.

— Так вот, Игорь, это называется «ломоть мяса». Артефакт. Мы за ними в Зону обычно и ходим. Артефакты бывают всякие, но лекции читать у меня времени нет, скажу только, что эта штука поможет твоим костям быстрее срастись. Вполне вероятно, периметр ты уже на своих двоих перейдешь.

— Вы серьезно?! — не поверил Игорь. Гомики-носильщики тоже недоверчиво зашептались.

— Он серьезно, — сказал Петраков-Доброголовин и академическим тоном продолжил: — «Ломоть мяса» — артефакт, образующийся в аномалии «карусель». Представляет собой уродливое желтоватое образование из спрессованных и причудливо изогнутых полимеризованных остатков растений, почвы и костей. При ношении на поясе неким мистическим образом значительно ускоряет заживление ран и хорошо останавливает кровотечения. У сталкеров существует поверье, что в этом артефакте заключена сила погибших в аномалии людей. Правда, этот артефакт привлекает хищников к его владельцу. Цена продажи и вероятность появления — средняя. Интерес к артефакту проявляют научные организации, в первую очередь медики и всевозможные религиозные культы.

— Комендатурский справочник цитируете, профессор, — укоризненно сказал я. — Неспортивно.

— Зато дословно, — укоротил меня Петраков-Доброголовин.

Покинув лагерь, мы встали перед дилеммой — двигаться по хорошо сохранившейся асфальтовой дороге шириной метра три или же наперерез через поросшие вперемешку ракитами и елками холмы. Мне было памятно наше приключение на пути в городок бюреров, когда мы едва не влетели в совершенно неизвестную аномалию там, где Соболь не обратил внимания на консервную банку, которую пинал.

Поэтому я очень не хотел идти по дороге, хотя и направление, которое я прикинул, с ней совпадало. Вполне понимая притом, что и детям, и санитарам-гомикам с носилками, и женщинам передвигаться по твердому ровному покрытию значительно легче, чем по пересеченной местности.

— Думаешь, стоит ли по асфальту чапать? — спросил Аспирин, подходя. Он сильно погрустнел после ночной пропажи Пауля, которую числил по своему ведомству. Даже жрать не подбивал, только возле столовой малость оттаял было. Впрочем, оставалось у нас той жратвы с гулькин нос.

— Думаю, чува-ак. А ты что скажешь?

Вопрос остался без ответа, так как в березняке мелькнула знакомая фигура, радостно заоравшая:

— Гелинеф! Чериконфлинь!

  91