Особенно,... 
91 
Гримо не уступал шотландцу в ловкости: он запрятался в дупло ивы и сидел в нем, как в сторожке. Д’Артаньян подумал сначала то же, что подумал о первом часовом, именно — что человек в маске вышел и Гримо последовал за ним.
Вдруг из дупла высунулась голова, и раздался свист.
— О! — проговорил Атос.
— Я, — ответил Гримо.
Два друга подошли к иве.
— Ну что, — спросил д’Артаньян, — выходил кто-нибудь?
— Нет, — отвечал Гримо. — Но кое-кто вошел.
— А нет ли в доме еще кого-нибудь, кроме этих двоих? — сказал д’Артаньян.
— Можно посмотреть, — подал совет Гримо, указывая на окно, сквозь ставни которого виднелась полоска света.
— Ты прав, — сказал д’Артаньян. — Позовем друзей.
Они завернули за угол, чтобы позвать Портоса и Арамиса.
Те поспешно подошли.
— Вы что-нибудь видели? — спросили они.
— Нет, но сейчас увидим, — отвечал д’Артаньян, указывая на Гримо, который успел в это время, цепляясь за выступ стены, подняться футов на пять от земли.
Все четверо подошли. Гримо продолжал взбираться с ловкостью кошки. Наконец ему удалось ухватиться за один из крюков, к которым прикрепляются ставни, когда они открыты; ногой он оперся на резной карниз, который показался ему достаточно надежной точкой опоры, так как он сделал друзьям знак, что достиг цели. Затем он приник глазом к щели ставни.
— Ну что? — спросил д’Артаньян.
Гримо показал два оттопыренных пальца.
— Говори, — сказал Атос, — твоих знаков не видно. Сколько их?
Гримо изогнулся неестественным образом.
— Двое, — прошептал он. — Один сидит ко мне лицом, другой спиной.
— Хорошо. Узнаешь ты того, кто сидит к тебе лицом?
— Мне показалось, что я узнал его, и я не ошибся: маленький толстый человек.
— Да кто же это? — спросили шепотом четверо друзей.
— Генерал Оливер Кромвель.
Друзья переглянулись.
— Ну а другой? — спросил Атос.
— Худощавый и стройный.
— Это палач, — в один голос сказали д’Артаньян и Арамис.
— Я вижу только его спину, — продолжал Гримо. — Но погодите, он встает, поворачивается к окну; и если только он снял маску, я сейчас увижу… Ах!
С этим восклицанием Гримо, словно пораженный в сердце, выпустил железный крюк и с глухим стоном упал вниз. Портос подхватил его на руки.
— Ты видел его? — спросили разом четыре друга.
— Да! — ответил Гримо, у которого волосы встали дыбом и пот выступил на лбу.
— Худого стройного человека? — спросил д’Артаньян.
— Да.
— Словом, палача? — спросил Арамис.
— Да.
— Так кто же он? — спросил Портос.
— Он… он… — бормотал Гримо, бледный как смерть, хватая дрожащими руками своего господина.
— Кто же он наконец?
— Мордаунт!.. — пролепетал Гримо.
Д’Артаньян, Портос и Арамис испустили радостный крик.
Атос отступил назад и провел рукой по лбу.
— Судьба! — прошептал он.
XXVI. Дом Кромвеля
Человек, которого д’Артаньян, еще не зная его, выследил после казни короля, был действительно Мордаунт.
Войдя в дом, он снял маску, отвязал бороду с проседью, которую прицепил, чтобы его не узнали, поднялся по лестнице, отворил дверь и вошел в комнату, освещенную лампой и обитую материей темного цвета. В комнате за письменным столом сидел человек и писал.
То был Кромвель.
Как известно, у Кромвеля было в Лондоне два или три таких убежища, неизвестных даже его друзьям, исключая самых близких. Мордаунт, как мы уже говорили, был из их числа.
Когда он вошел, Кромвель поднял голову.
— Это вы, Мордаунт? — обратился он к нему. — Как поздно.
— Генерал, — отвечал Мордаунт, — я хотел видеть церемонию до конца и потому задержался…
— Я не думал, что вы так любопытны, — заметил Кромвель.
— Я всегда с любопытством слежу за падением каждого врага вашей светлости, а этот был не из малых. Но вы сами, генерал, разве не были в Уайтхолле?
— Нет, — ответил Кромвель.
Наступила минута молчания.
— Известны вам подробности? — спросил Мордаунт.
— Никаких. Я здесь с утра. Знаю только, что был заговор с целью освободить короля.
— А! Вы знали об этом? — спросил Мордаунт.
— Пустяки! Четыре человека, переодетые рабочими, собирались освободить короля из тюрьмы и отвезти его в Гринвич, где его ожидало судно.
91 
