129 
– Полагаю, я знаю и без того слишком многое; отчего не усугубить это знание?
– Вы по-своему правы… И вы полагаете, это я велел убить его?
– Хире Фог незадолго до своей смерти сказал же уклончиво: мол, убили его люциаты, желая новых распрей, среди которых они творили бы свои дела с большею легкостию и пользою для себя. Броньолус же колебался в своих решениях; не исключено, что он примкнул бы в конце концов к вам, а власть миссерихордии в единении с силою Люциуса оказалась бы страшной силой! Но вы в поспешности решили, что Броньолус отвратился от люциатов окончательно, оттого он и принял смерть.
Баффельт сжал четки так, что Бофранку показалось, лалы вот-вот рассыплются мелкими искрами осколков.
– Я обещал быть честным с вами, и я скажу все. Да, я вынашивал план отстранения Броньолуса от дел, рассматривая и упомянутый вами скорбный вариант. Но я не имел четких доказательств того, что Броньолус намеревается отвратиться от нас или, что еще хуже, бороться с нами силою миссерихордии. Я ждал. Кто-то - я не ведаю, кто именно, а своих пустых подозрений выносить на ваш суд покамест не стану - решился действовать раньше меня. Повторю еще раз: моей страшной ошибкой было направление с вами Шардена Клааке…
– Что ж, оставим это. Еще об одном я хотел бы спросить вас, грейсфрате. Столь ли все ужасно, сколь он говорил мне? Пророчество Третьей Книги Марцинуса Фруде ввергнет мир в хаос?
– Беда в том, что мы сможем узнать это, лишь когда оно сбудется, - сказал Баффельт, сейчас он ничем не напоминал жизнерадостного и властного здоровяка, перед субкомиссаром сидел жалкий отяжелевший старик. - Я говорю вам многое, ибо не вижу причин молчать - в столице нет никого, кто мог бы схватиться с Клааке. Уровень его посвящения чересчур высок даже для меня. Дело в том, что Посвященные высших ступеней давно оставили наш мир - нет, не в том смысле, в каком привыкли мы понимать эти слова, просто они ушли от дел, и где их искать, каким образом - мне лично не ведомо. Усилия тех, кто сегодня окружает меня, недостаточны, и хватит их ненадолго. Кто учил Клааке, как и зачем? Ответы на эти вопросы дорого стоят, но я ничего не пожалел бы…
– А сам Люциус - где он?
– Если бы мы могли знать. Никто не видел его вот уже много лет… Не будем исключать, что оно и к лучшему - за такой огромный срок Люциус, или Марцин, как бы его ни называли, мог давно расстаться с человеческой сущностью своей. Враг он ли друг, лучше нам того не узнать никогда. И потом, не Люциус ли натаскивал Клааке? Ежели так, то восплачем…
– Что же, в самом деле остается лишь восплакать?
– Вот как отвечу вам: идите своими дорогами, а мы станем идти своими. Не воспрепятствую вам ни в чем; ранили же вы упыря Клааке, стало быть, его возможности еще далеко не те, как он их вам представил. Искать его и убить - вот что нужно! Любая моя помощь, которую потребуете, будет тотчас оказана. Но все это должно оставаться тайною, хотя сомневаюсь, что король поверит, даже если ему донесут.
– Один вопрос: что знаете вы о… междумирье, грейсфрате? Есть подозрение, что там и скрывается сейчас означенный упырь. Проникни мы туда - и, глядишь, все обернется к лучшему.
– Междумирье?! Кто наплел вам о нем?! Уж не ярмарочный ли шут Альгиус Дивор?
– Вы обещали мне содействие, грейсфрате, и вот моя первая просьба - не троньте даже пальцем оного Альгиуса! - жестко сказал Бофранк. Баффельт уставился на четки, ничего не говоря в ответ. В тишине Бофранк услышал еле уловимый шорох портьеры - видимо, кто-то все же оставался в комнате, и этот невидимка был особо доверенным лицом Баффельта.
– Этот нечестивый шут мне не противник, - вымолвил наконец грейсфрате. - Но на знания его я бы не полагался… тем не менее идите своими дорогами, как я уже сказал, а мы пойдем своими. Междумирье - это опасное заблуждение, проистекающее от дьявола, и я не верю в него. Докажете иное - преклонюсь перед вами, хире Бофранк, до тех же пор - увы! Но вы не сказали, в какой помощи нуждаетесь.
– Мне нужна вещь, к которой вы, без сомнения, имеете доступ. Называется она Деревянный Колокол и хранится, насколько мне известно, в монастыре на острове Брос-де-Эльде.
Баффельт издал короткий звук, как человек, ошеломленный чем-то слишком внезапно.
– Вам ведомо и в самом деле многое, - сказал он, покачав головой. - Что ж, я отпишу настоятелю и попрошу кардинала заверить бумагу, после чего отправлю корабль на остров. Но помните: предмет, что будет вверен вам, ценность имеет мало с чем сопоставимую.
129 
