70 
Я верен себе, и вы теперь понимаете, почему я не имею возможности документально подтвердить информацию, содержащуюся во второй части. Очевидно, что, если информация достоверна, реализация проектов будет иметь далеко идущие последствия, и не нужно быть физиком-ядерщиком, чтобы это ясно понимать».
– Прошу прощения, Андрей Львович. Отвлекаю?
В палатку заглянул Решетников.
– Нет, что ты. Заходи.
– Техники вовсю готовят вертолет к вылету, – сообщил Решетников, присаживаясь рядом. – Честно говоря, волнуюсь. Не пилотировал такую машину года два.
– Это же как велосипед, Константин Кириллович, – одобряюще улыбнулся Гумилев. – Если один раз научился, никогда уже не забудешь.
– Не скажи. Я вроде с детства машину вожу, помню, еще на батином «горбатом» «Запорожце» начинал. А недавно пришлось в… Неважно, где, но пришлось вести карьерный самосвал. Он высотой с трехэтажный дом, знаешь, наверно.
– Представляю, – сказал Гумилев.
– Вот и пришлось его вести, причем по сильно пересеченной местности. А на площадке ребята из… хорошие ребята, наши, им еще отстреливаться приходится. Употел весь, пока оторвались.
– Веселая у тебя жизнь, Константин.
– Не жалуюсь. Что читаешь?
– Доклад Боба Лазара.
– А, этот физик, специалист по двигательным системам?
– Да, человек, который устроил всю шумиху вокруг Зоны 51. Знаешь, что меня смущает?
– Что?
– Они слишком много рассказывают. Лазар и другие, бывшие сотрудники лабораторий на территории Зоны. В Штатах исчезали люди, которые знали об определенных вещах куда меньше. А этому хоть бы хны. Видеофильмы снимает, по конференциям уфологов ездит.
– Кажется, Вессенберг с ним даже немного знаком.
– Неудивительно.
– Напрасно ты так скептически к нему относишься. Вессенберг – уникальный специалист.
– Ладно, речь не о нем. Что-то здесь не так. С Зоной 51 что-то не так. Слишком много информации.
– Разве это информация? – усмехнулся Решетников. – Такую информацию нужно, как говорится, делить на сто сорок. В основе своей – досужие фантазии, но из них можно вычленить те крупицы, которые попали туда неслучайно. Чем мы и занимались. Та же схема подземных ярусов – скорее всего, липа. Но других данных попросту нет и быть не может. Ты же знаешь, что все разведки мира львиную долю чужих секретов черпают из обыкновенных газет и телепередач. Иной таблоид выдает в год оборонных тайн больше, чем купленный полковник Генерального штаба.
– Тебе, как полковнику, виднее, – подмигнул Гумилев и закрыл нетбук. – Пойдем обедать?
– Я, собственно говоря, затем к тебе и заскочил.
В столовой было пусто, только Миллерс что-то жевал в дальнем углу, читая газету. Повар-негр выглядел обиженным и заметно оживился, когда к нему пришел «русский бригадный генерал». Про Решетникова американские солдаты тихонько говорили «Кей-Джи-Би», и были недалеки от истины, но Гумилев вызывал гораздо большее почтение.
Они взяли по тарелке сосисок с бобами, грейпфрутовый сок, яблочный пирог и кофе. Миллерс похлопал рукой по свободному соседнему стулу, приглашая к себе. Субординация в группе присутствовала, но чинопочитание не приветствовалось.
– Учишь английский, Антон? – поинтересовался Решетников. Гумилев взглянул на шапку газеты, это оказалась «Лос-Анджелес таймс».
– Совершенствую, а не учу, – с достоинством сказал Миллерс.
– И что пишут?
– Террористы снова захватили самолет.
– Цитируешь кино «Москва слезам не верит»? – расплылся в улыбке Решетников, но Миллерс замотал головой:
– Нет, правда. В воздухе захватили «Эйрбас» «Люфтганзы», рейс в Сидней. Просят посадки в Тибете.
– Все ясно, – сказал Гумилев. – Когда они только с этим Тибетом угомонятся… Как будто забот мало.
– Кстати, нам всем следует сказать спасибо, что «Армагеддон» появился в не самых населенных штатах Америки. Если бы рвануло в Китае, тогда… – Решетников не договорил и принялся вилкой делить сосиску на равные кусочки. Он вообще был аккуратист.
Пообедали неторопливо, под конец трапезы вошел майор Магдоу. Он взял только сок, подошел к столику и деликатно осведомился, обращаясь к Гумилеву, как старшему:
– Можно к вам присоединиться, сэр?
– Милости просим, – сказал Гумилев. – Правда, мы уже уходим.
Магдоу сел напротив Гумилева.
– Вы не передумали насчет полета, сэр? А если не передумали, то уложитесь ли в график?
Грищенко опохмелил майора грамотно, Магдоу выглядел куда лучше, нежели утром, но явно и не перебрал. Опохмел – дело серьезное, перейдешь границу и не заметишь. Видать, домашние соленые огурчики сыграли свою положительную роль. Да и копченое сало в умелых руках тоже штука полезная.
70 
