22 
– А чего это ваш мэтр с таким предубеждением относится к опиуму? – удивился Кантор. – У нас это тоже считается лучшим обезболивающим. У нас же магов практически нет.
– Действительно, – подала голос Ольга. – У нас тоже наркотические анальгетики делают на основе опиума. Что это теперь, из-за мэтровых предубеждений бедный король должен страдать? Ему же больно, наверное!
– Не знаю, – пожал плечами Жак. – по-моему, тоже не должен, но мэтра разве убедишь. А еще бедному королю снятся кошмары про то, как он женится. Надо же так упорно страдать по этому поводу!
– Жак, – поинтересовалась Ольга. – А расскажи, как мэтр Флавиуса ругал. Интересно. А Флавиус на это что?
– А то ты сама не представляешь, как? Как обычно. Так же, как он короля ругает, только немного сильнее. Негодует, воздевает руки и толкует о падении нравов. А Флавиус молча стоит и вежливо улыбается. Дескать, кричите-кричите, уважаемый мэтр, я вас внимательно выслушаю и все равно будет по-моему.
Кантор представил себе эту картину, но смешной она ему не показалась. Все, что касалось господина Флавиуса, ни в коем случае не могло его рассмешить. А Жак, значит, уже ходил в гости к его величеству. Ненадолго же хватило его обиды… или Тереза убедила, что людей следует по-христиански прощать?
– А как бы и мне его проведать? – продолжала Ольга. – Жак, ты бы сводил меня во дворец, что ли. Или сейчас его величество все еще под кайфом?
– Не знаю… Ты бы подождала еще пару дней, пока он толком оклемается. А то он стесняется. Ему действительно больно, а он к этому не привык, он же сроду ничем не болел… А ночью ходить с визитами как-то невежливо, ночью он спит. Давай в пятницу сходим, ладно?
– Ну, давай в пятницу, – согласилась Ольга, и Кантор понял, что визит к его величеству можно смело отбросить. Если, конечно, до пятницы ничего умнее не придумается.
– А как поживает ваш принц? – спросил он, пытаясь прощупать почву с этой стороны.
– Мафей? – усмехнулся Жак, старательно обрезая кочерыжку. – Да нормально. Ты зачем ребенку уши надрал? Знаешь, как он расстроился!
– А знаешь, как я расстроился, когда в самый разгар веселья почувствовал, как на меня кто-то магически пялится!
– Еще и материться научил, воспитатель хренов!
– Ничего, в жизни пригодится. А что, он раньше не умел?
– Так – точно не умел. Где ты и слов-то таких нахватался?
– У знакомых бардов, – усмехнулся Кантор. – А ты что, тоже такого никогда не слышал?
– Слышал, – Жак с хрустом вгрызся в кочерыжку и продолжил. – Но когда я это услышал от Мафея, у меня и уши повяли. У тебя что, других слов не нашлось, педагог?
– На тот момент – не нашлось. А что, он на меня разобиделся?
– Да нет, знаешь ли, он проявил поразительное благородство в этом вопросе. Он тебе даже где-то благодарен. За то, что просветил, за то, что спас, за расширение словарного запаса и еще за то, что заставил задуматься о важных вещах.
– Это о чем?
– А кто ребенка обозвал инфантильным лопухом? Вот об этом он и задумался.
– И к какому выводу он пришел?
– Что ему надо срочно учится боевой магии, а то каждый наглый воин будет драть его за уши. Кстати, ты здесь долго будешь? Он хотел с тобой поговорить… Сказать кое-что. Ты не бойся, боевой магии он еще не научился.
– Я бы с удовольствием сходил к нему в гости, – подбросил идею Кантор.
– И я тоже! – с энтузиазмом откликнулась Ольга, поднимая крышку кастрюли. – Или можно его на борщ позвать, только это надо, чтобы кто-то во дворец сбегал.
– Вообще-то, ходить к нему нежелательно, – задумчиво заметил Жак. – Я имею в виду, тебе, Ольга. У него там посреди комнаты иллюзия стоит вместо стола, а ты же сквозь нее ходить начнешь. Еще мэтр заметит…
– А сам стол куда делся? – удивилась Ольга.
– Сломался нечаянно, – развел руками Жак, подражая беспомощным оправданиям шкодливого эльфа.
– И он его в ремонт отдал?
– Да ты что, какой ремонт! Мы его спалили потихоньку у меня в камине, заказали такой же, чтобы заменить, и теперь ждем, пока сделают. А в комнате стоит иллюзия.
– А ты сквозь нее не ходишь? – засмеялась Ольга.
– Я же знаю, где точно она стоит. Но все равно стараюсь к нему не ходить, чтобы ненароком не наступить на край стола. Да и боязно немного оказаться у него в тот момент, когда мэтр все-таки заметит, что стол не настоящий. Попадет и мне за компанию.
– Я могу сбегать, – предложил Кантор. – Только меня во дворец не пустят.
22 
