112 
– Вот как? – Его величество в момент вернулся к прежнему любезному тону. – Что ж, добровольное сотрудничество только приветствуется. Сейчас мы пригласим кого-нибудь для ведения протокола…
– Вы не поняли, – прошептал посланник, еле дыша, и распахнул камзол. – Сначала снимите с меня… это. Иначе… я даже не знаю, что будет.
Палач сорвался с места и без малейшего почтения пихнул короля в спину так, что тот чуть не упал.
– Уйдите отсюда! – встревоженно вскрикнул он, подбегая к посланнику и поспешно осматривая предъявленное чудо техники. – Немедленно! Иначе я таки знаю, что будет!
– Я тоже. Не то чтобы знаю, но догадываюсь, – недовольно произнес Шеллар, не торопясь покидать помещение. – А ты что-то в этом понимаешь? Может, стоит пригласить… э-э… переселенца?
– Ваше величество, из него такой же сапер, как из меня. Только у него еще и руки от страха дрожать будут. Уйдите отсюда, на фиг, от греха! Я сейчас в одно место смотаюсь, договорюсь насчет специалиста, а потом вернусь и заберу клиента. Как управимся, сразу верну.
– Я желал бы присутствовать, – уперся король.
Но странный палач, похоже, чихать хотел на приказы повелителя. Или же безопасность его величества считал важнее всякой там субординации. Неуловимый, короткий жест растопыренной пятерней – и король, отшатнувшись, закрыл глаза руками. Еще один жест – и он исчез в зеленом облачке телепорта, выражаясь не подобающим королю образом.
– Ну вот, – удовлетворенно сообщил палач, потирая короткопалые ручонки, – а теперь мы прогуляемся в одно место, где тебе квалифицированно помогут. И нечего так трястись. Кто ж на тебя эту пакость напялил, бедолага?
– Господин Айзек… – с ненавистью выдохнул помощник по информации.
Что-то громко щелкнуло. Последнее, что увидел в своей жизни господин Ганзи, – фантастический, невозможный для человека прыжок, каким собеседник преодолел расстояние до стола.
Оставшись без увеселительной моральной поддержки, то есть Толика, пострадавшие мужчины опять затосковали. Кантор угрюмо молчал, прижавшись к Ольге и обнимая ее как утопающий – спасательный круг. Элмар в шестой раз повторял публичное покаяние в своей последней пьяной выходке позавчера на коронации, а прекрасная нимфа сочувственно гладила его по плечу и что-то шептала на ухо. Наверное, советовала пойти домой да полечиться подобающим образом, но страдающий принц-бастард даже не слушал разумных советов. Как Ольга уже знала, всякая депрессия у Элмара сопровождалась убийственным чувством вины и потребностью как можно громче страдать и раскаиваться. Одним из обычных в таких случаях заявлений было: «Не желаю, чтобы меня утешали, я не стою ваших утешений, я такой и сякой, и вообще, меня надо наказать, а не утешать!»
«Эх, надо было королю подкинуть мысль, чтобы в приказном порядке велел Элмару домой отправиться! – запоздало сокрушалась Ольга, выслушивая покаянные бредни принца-бастарда. – Короля бы он послушался! А дома Азиль привела бы его в чувство за полчаса…»
Теперь разыскивать короля, наверняка занятого чем-то важным, было бы глупо – не хватало только вломиться к нему в кабинет именно в тот момент, когда он иностранных послов принимает, и какую-нибудь высокую дипломатию его величеству подпортить. Оставлять Диего тоже не хотелось, – не дай бог, выбежит из комнаты и с кем-нибудь подерется. Чтобы самому себе доказать, что он на что-то способен, а то бедняга так переживает… Во время сегодняшней заварухи в Хине он метнул в неизвестного злодея сразу два ножа с двух рук и не достал гада – это и было причиной его ужасных переживаний. Если подумать, так Диего и не виноват – он же не промахнулся и не знал, что злодей в броне. Но, будучи в расстроенных чувствах, мистралиец был уверен, что именно виноват, и не иначе, потому что должен был сразу сообразить и не в корпус целить, а в лицо. Тогда бы попал. Убеждать его было бесполезно, цитировать поговорку о теоретических аспектах выращивания грибов во рту просто жестоко. Оставалось смириться с неизбежными капризами больных людей и временно побыть для них родной матерью, а по совместительству и психотерапевтом.
Итак, как раз в тот момент, когда Ольга с подобающим сочувствием выслушивала очередное выступление принца-бастарда о том, как он мог так недостойно и неподобающе поступить с королевой Глафирой, где-то неподалеку раздался взрыв и жизнерадостное «дзыннь!» бьющегося стекла.
– Опять Мафей что-то учудил? – предположила Ольга, встревоженно оглядываясь.
112 
