Последние отзывы

  7  

Правда, ювелиры той эпохи звались: Донателло Гиберти,¹⁶ Гирландайо¹⁷ и Бенвенуто Челлини.

Сам Бенвенуто Челлини рассказывал в своем жизнеописании, более увлекательном, нежели самый увлекательнейший роман, о полной опасных приключений жизни художников XV и XVI веков, когда Тициан¹⁸ писал, надев латы, а Микеланджело ваял со шпагой на боку, когда Мазаччо¹⁹ и Доменикино²⁰ были отравлены, а Козимо²¹ запирался на замок, стараясь так закалить сталь, чтобы она резала порфир.

Мы познакомим читателя с Бенвенуто Челлини, поведав лишь об одном эпизоде из его жизни: о том, что привело его во Францию.

Бенвенуто жил в Риме, куда призвал его Климент VII, и с увлечением работал над прекрасной церковной чашей, которую заказал ему папа; но художнику хотелось самым тщательным образом отделать драгоценную чашу, и поэтому работа подвигалась очень медленно. У Бенвенуто, разумеется, было множество завистников, потому что он получал выгодные заказы от герцогов, королей и пап и выполнял заказы с непревзойденным мастерством. И в конце концов случилось так, что один из его собратьев — ювелир, по имени Помпео, лентяй и клеветник, — воспользовался промедлением в работе Челлини и стал порочить его в глазах папы. Ежедневно, не зная ни отдыха, ни срока, Помпео возводил на Бенвенуто напраслину, то втихомолку, то во всеуслышание уверяя, будто он никогда не сделает чашу, потому что очень занят и якобы выполняет другие работы в ущерб заказам его святейшества.

Козни досточтимого Помпео сделали свое дело. Однажды он вошел, сияя от радости, в мастерскую Бенвенуто Челлини, который сразу догадался, что Помпео принес дурные вести.

— Ну вот, любезный собрат, — произнес Помпео, — я пришел к вам, дабы освободить вас от вашей трудной повинности. Его святейшество хорошо понимает, что вы не можете закончить чашу не из-за недостатка усердия, а из-за недостатка времени. Поэтому его святейшество решило избавить вас от некоторых важных дел и по самоличному побуждению освобождает вас от обязанности гравера Монетного двора. Отныне у вас будет дукатов на девять в месяц меньше, зато в день на час больше времени.

Бенвенуто Челлини вскипел и готов был вышвырнуть глумителя в окно, но сдержался — ни один мускул не дрогнул на его лице, и Помпео решил, что удар не достиг цели.

— Да, вот еще что, — продолжал он, — уж не знаю почему, невзирая на мое заступничество, его святейшество требует, чтобы вы тотчас же отдали ему чашу — притом в любом виде. Право, боюсь, дорогой Бенвенуто, что его святейшество намерен поручить завершение чаши другому ювелиру. По-дружески предупреждаю вас об этом.

— Ну уж нет! — воскликнул золотых дел мастер, подскочив так, будто его ужалила змея. — Чаша принадлежит мне, как принадлежит папе управление Монетным двором. Его святейшество имеет право потребовать лишь те пятьсот экю, которые мне выплатили вперед. А я завершу свое произведение, когда мне заблагорассудится.

— Берегитесь, маэстро, — заметил Помпео, — как бы отказ не привел вас в тюрьму!

— Вы осел, государь мой! — отвечал Бенвенуто Челлини.

Помпео ушел вне себя от ярости. На следующий день к Бенвенуто Челлини явились два камерария²² святейшего отца.

— Мы пришли к тебе по повелению папы, — сказал один из них. — Тебе надлежит вернуть чашу, а затем мы тебя препроводим в тюрьму.

— Господа, — отвечал Бенвенуто, — такой человек, как я, достоин лишь таких стражников, как вы. Так и быть, ведите меня в тюрьму. Но предупреждаю вас: это ничуть не ускорит окончания папской чаши.

И Бенвенуто пошел с ними к начальнику королевской тюрьмы, который пригласил его к столу, — очевидно, по приказу папы. За обедом кастелян²³ замка Святого Ангела уговаривал Бенвенуто порадовать папу — отнести ему свое творение, уверяя, что, как только он подчинится, Климент VII, он хоть гневлив и упрям, удовольствуется одной его покорностью. Но Бенвенуто отвечал, что он уже шесть раз показывал святейшему отцу начатую чашу и что ничего другого папа не может от него требовать; кроме того, он знает, что его святейшеству доверяться нельзя — его святейшество, воспользовавшись своим положением, пожалуй, отнимет чашу да и отдаст какому-нибудь олуху, который ее испортит. Зато Бенвенуто повторил, что готов вернуть задаток — пятьсот экю. После чего в ответ на все настойчивые уговоры кастеляна Бенвенуто лишь расхваливал его повара и восхищался винами.

  7