Глава восьмая

Что можно увидеть ночью с верхушки тополя

На следующее утро, в тот самый день, когда королевский двор должен был вернуться из Фонтенбло, госпожа Руперта объявила всем, кто накануне слушал легенду об угрюмом монахе, что и она может рассказать нечто необычайное.

Услышав столь заманчивое обещание, вчерашние слушатели госпожи Перрины, разумеется, поспешили собраться вечером, в тот же час и на том же самом месте.

Все чувствовали себя непринужденно. Накануне Бенвенуто написал Асканио, что задержится на два-три дня для отделки зала, в котором он намерен поставить Юпитера, и сразу же по возвращении будет отливать статую.

Что касается прево, он лишь один раз появился в Нельском замке, чтобы узнать, нет ли известий о Коломбе, и, получив от госпожи Перрины ответ, что все обстоит по-прежнему, тут же вернулся в Шатле.

Таким образом, жители обоих Нельских замков — Большого и Малого, — пользуясь отсутствием хозяев, наслаждались полной свободой.

У Жака Обри было в этот вечер назначено свидание с Жервезой, но любопытство взяло верх. Да и, кроме того, он рассчитывал, что рассказ Руперты окажется короче рассказа Перрины и ему не только удастся послушать историю, но и попасть на свидание.

Итак, вот что поведала собравшимся госпожа Руперта.

После рассказа госпожи Перрины мысль об угрюмом монахе не давала ей покоя. Воротясь к себе в комнату, она еще больше испугалась — ведь призрак Антонии мог навестить ее, несмотря на святые мощи, находившиеся у изголовья кровати.

Прежде всего Руперта накрепко заперла дверь, но это ничуть не уменьшило страха старой домоправительницы: она слишком хорошо знала привычки привидений и прекрасно понимала, что для них не существует запоров. Она охотно наглухо закрыла бы окно, выходившее в парк Большого Нельского замка, но прежний хозяин не позаботился о ставнях, а нынешний находил излишним тратиться на такие пустяки.

Обычно окно закрывалось занавесками; сегодня же, как нарочно, они были в стирке. Так что комнату отделяло от внешнего мира лишь прозрачное, как воздух, стекло.

Затем Руперта заглянула под кровать, обшарила шкафы, тщательно обыскала в комнате все углы и закоулки. Ей было известно, как мало места требуется нечистому духу, особенно если он подберет хвост и втянет рога и когти. Ведь пробыл же Асмодей¹¹⁷ долгие годы, свернувшись клубком, на дне бутылки! В комнате никого не было; Руперта не обнаружила ни малейших следов привидения.

Итак, домоправительница легла спать, почти успокоившись, но светильник все-таки не потушила. Натянув на себя одеяло, она посмотрела в окно и на фоне ночного неба увидела огромную человеческую фигуру, заслонявшую собой звезды. Ну, а что до луны, ее и так нельзя было разглядеть — ведь она была на исходе.

Несчастная Руперта вздрогнула и зажмурилась от страха; она уже хотела крикнуть или постучать, но вовремя вспомнила, что как раз перед ее окном стоит гигантская статуя Марса. Тогда она решилась открыть глаза и, взглянув еще раз на мнимое привидение, узнала изваяние бога войны. Мгновенно успокоившись, Руперта приняла твердое решение как можно скорее уснуть.

Однако сон, это сокровище бедняков, которому часто завидуют богачи, не подчиняется человеческой воле. По вечерам, когда господь бог выпускает это капризное дитя из небесных врат на землю, оно спешит, куда ему вздумается, не обращая внимания на страстные мольбы и врываясь именно туда, где его совсем не ждут. Сколько Руперта ни призывала сон, он долго к ней не являлся!

Наконец, уже около полуночи, усталость взяла свое; и без того неясные мысли Руперты начали путаться и, нарушив связующую их тонкую нить, рассыпались, как зерна порванных четок. Сознание достойной домоправительницы затуманилось, только ее встревоженное сердце продолжало усиленно биться; потом и оно успокоилось. Все уснуло, лишь трепетно горел фитилек светильника.

Но, как известно, все на земле имеет конец; кончилось и масло в светильнике; случилось это часа через два после того, как Руперта уснула сном праведных. В светильнике вышло все горючее, он стал меркнуть, мигать, потом вспыхнул ярким пламенем и погас.

  129