95 
Я старалась думать о Реймонде — таком спокойном, мягком, чистом. В этом же человеке не было ничего подобного. Он был полной противоположностью Реймонду. И, думая о Милтоне Хемминге, я проявляла неверность по отношению к Реймонду. Однако я ничего не могла с собой поделать. Он постоянно врывался в мои мысли.
Скоро мы должны были прибыть в Сидней. Попрощаюсь ли я с Милтоном навсегда? Эта интерлюдия на корабле была лишь коротким происшествием и реальная жизнь казалась такой далекой. Вот и все. Милтон был сильной личностью, у него был властный вид, и с самого начала он выделил меня своим вниманием, что мне польстило, ибо я, в конце концов, была всего-навсего женщиной. Мне было приятно его внимание, приятно было думать, что я привлекательна. Это было вполне понятно. Так что… я должна перестать думать о нем и вспомнить о цели своей поездки, которую Реймонд так любезно помог мне устроить.
Реймонд! Я должна всегда помнить о Реймонде. И должна выполнить то, за чем приехала. Перевернуть все кругом, чтобы узнать, что случилось с Филипом, и, получив ответ, вернуться к Реймонду. Наше путешествие быстро близилось к концу. Через два дня мы должны были прибыть в Сидней. Фелисити теперь страшно разнервничалась. Она попросила меня:
— Обещай, что побудешь со мной немножко.
Я хотела напомнить ей о цели моего путешествия — узнать, что сталось с моим братом, однако в минуту слабости, пожалев подругу, я пообещала, что немного побуду с ней.
Однако я все же напомнила Фелисити, что во "время пребывания в Сиднее собираюсь встретиться с ботаником, с чьей экспедицией уехал Филип — если это, конечно, возможно. Вдруг он сумеет пролить свет на то, чем занимался здесь Филип, и если этот след куда-то приведет, я последую за ним. Но некоторое время я проведу с Фелисити. Я поеду с ней в ее новый дом после свадьбы — может быть, на недельку. Казалось, Фелисити удовольствовалась этим.
Дни теперь казались бесконечными. Все с нетерпением ждали дня, чтобы сойти на берег. На борту суетились, готовясь к высадке, и царила атмосфера ожидания.
В предпоследний вечер я осталась наедине с Милтоном Хеммингом. Это был теплый бархатный вечер, безветренный и звездный. Я разглядела Южный крест, отчетливо выступающий в темноте на фоне синего полночного неба.
— Теперь уже совсем скоро, — произнес Милтон.
— Все уже рвутся на берег.
— Я — нет, — отозвался он. — Я бы хотел плыть с вами целую вечность.
— Очень романтично, однако в это трудно поверить.
— Это из-за вас я становлюсь романтиком.
— А я-то думала, сделать вас таким ничто не может.
— По-вашему, я слишком земной, чтобы быть романтиком.
— Возможно.
— Вам еще много надо обо мне узнать.
— О любом человеке надо узнать еще много.
— И иногда такие уроки бывают очень скучными. Но у нас все будет по-другому.
— Вы уже готовы к высадке? Уложили вещи?
— Я не готов высадиться без вас.
— Небо такое красивое. И звезды кажутся такими близкими.
— На Карибе небо чудесное. Вам понравится. Вам вообще многое понравится на Карибе.
— Вы, наверное, всем сердцем жаждете вернуться в свой райский уголок.
— Нет совершенного рая на земле. Всегда необходимо что-то или кто-то, чтобы создать его. Я для себя кого-то нашел…
— И она согласилась поехать с вами?
— На словах — нет. Но я читаю ее мысли.
— Стало быть, вы ясновидящий? Еще одно ваше достоинство?
Милтон взял меня за руку.
— Она действительно хочет быть рядом со мной, так же, как я — быть рядом с ней, или почти так же. Иногда она ведет себя очень чопорно. Это из-за ее воспитания. Знаете, эти старые английские семьи. Однако меня это не обманывает.
— Возможно, вы сами себя обманываете. Разве что мы говорим о ком-то, кого я не знаю.
— Вы знаете, о ком я говорю. Она — одна-единственная.
— Удивительно, что вы считаете ее достойной вашей персоны.
— Никогда не думал, что найду такую.
— Но вы ведь отрицаете невозможное.
— Всегда. Как хорошо вы подвели итог моему характеру!
— Давайте же будем разумными.
— Я всегда исключительно разумен.
— Ваша бессмысленная погоня за мной. Путешествие почти окончено. Это ведь должно было быть просто забавной интрижкой, правда? Чтобы скрасить монотонное существование в море? Ну, что ж, теперь уже почти все. Вам не удалось соблазнить меня, а вашей целью, по-моему, было именно это. Признайтесь.
— Не стану отрицать.
— Вы бесстыдник.
95 
