114 
— Одно, — ответила я. — Одно место в дилижанс в понедельник.
Я вышла на солнце, испытывая одновременно огромное облегчение, печаль и обеспокоенность, ибо, хотя мое спасение было близко, я оставляла Фелисити одну.
Еще два дня, и я свободна! Суббота, воскресенье — а потом понедельник. Я поеду в городок пораньше, чтобы прибыть вовремя.
Надо будет попросить Слима отвезти меня — ведь у меня багаж. Он не сможет мне отказать.
Вид у Фелисити был глубоко несчастный. Я пыталась утешить ее, но она лишь твердила:
— Ты уезжаешь. Что со мной будет без тебя?
— Еще не поздно, — говорила я. — В дилижансе, наверное, еще есть место.
Однако Фелисити отказалась.
Я собирала вещи. Спросила Слима, не отвезет ли он меня в понедельник утром в городок, и тот согласился.
Миссис Мейкен поинтересовалась:
— Значит, уезжаете?
Я едва могла разговаривать с ней после того, как увидела ее входящей в чужую спальню. Я не слишком осуждала ее, увидев, как к ней заходит Грэнвилл, ибо давно догадалась об их отношениях. Но у меня вызывало отвращение то, что она могла войти в комнату к нему и Фелисити.
Я холодно отозвалась:
— Да, я и не собиралась оставаться здесь надолго.
— Не сомневаюсь, это миссис Грэнвилл вас уговорила.
— Да, конечно, я оставалась, чтобы быть рядом с ней.
— Какое она робкое создание.
— Здесь все очень не похоже на ту обстановку, в которой она выросла.
— Что ж, глубинка — не место для таких леди, как вы.
Я поднялась к себе, чтобы продолжить сборы. После сегодняшней ночи останется пережить всего одну, твердила я себе. Я мечтала добраться до Сидней. Я приеду вечером. Во вторник зайду в Ботаническую ассоциацию, а потом закажу билет на корабль до Карибы.
Должна признаться, что перспектива увидеть Милтона Хемминга приводила меня в волнение. Я смогу рассказать ему о том, что здесь происходит. Я не собиралась бросать Фелисити. Я должна была помочь ей, даже если она не в состоянии помочь себе сама, и я верила, что Милтон Хсмминг что-нибудь подскажет.
Была просто еще одна субботняя ночь, хотя веселье внизу проходило более шумно, чем обычно. Когда все успокоились и разошлись по своим домам, была уже полночь. Я услышала, как Уильям Грэнвилл поднялся к себе.
Я ждала, прислушиваясь. Подожду, пока он уляжется, а потом лягу сама, не забыв приставить стул к двери.
Прошло десять минут.
Я легла в постель.
Наверное, минут через пятнадцать, я услышала крадущиеся шаги в коридоре. Я села в постели и нащупала пистолет. Надежно зажала его в руке и стала ждать.
Сердце у меня бешено колотилось. Шаги остановились у моей двери.
Стул слегка сдвинулся. Раздался треск, и стул упал. В лунном свете появилась ухмыляющаяся физиономия Грэнвилл а жуткая, похотливая и решительная.
Я выскочила из постели и встала за кроватью, держа в руке пистолет.
— Еще шаг — и буду стрелять, — предупредила я. У Грэнвилла сделался изумленный вид, и он остановился.
— Клянусь Богом, — удивился он. — Вы были наготове и ждали меня.
— Я знаю о вас слишком много. Убирайтесь… если не хотите получить пулю.
— Ах, ты дикая кошка, — сказал он.
— Да. И помните об этом. Сделаете еще шаг в комнату — пожалеете.
— Но вы ведь не сможете в меня стрелять, правда?
— Еще как смогу, и я это сделаю.
— Убить меня в собственном доме — и так хладнокровно.
— В вашем собственном доме, но не хладнокровно. У меня внутри все кипит — так я зла на вас. Вы мне отвратительны. Я вас презираю. Вы не человек. Вы самая низшая форма животного. Думаете, я не знаю, что здесь творится? Я хотела забрать с собой Фелисити, но она не захотела ехать. У нее неверные понятия о чувстве долга. И по отношению к кому? К вам! Называющем себя мужчиной! Отойдите. Только двиньтесь — и я буду стрелять.
Грэнвилл уже стал оправляться от потрясения, испытанного им при виде меня с направленным на него пистолетом.
— Ладно… ладно, — примирительно сказал он. — Я только зашел посмотреть, все ли с вами в порядке. Мне показалось, я слышал какой-то шум. Вроде кто-то бродит вокруг.
— Возможно, к вам направляется ваша любовница.
— Я подумал, это могут быть бандиты…
— Ну, так это не бандиты. Уходите, и если еще ступите ногой в эту комнату, пока я здесь, больше я вас предупреждать не стану. Я буду стрелять.
— Порох! Дикая кошка! Тигрица вы, вот кто. Я бы не сделал вам больно. Вы мне нравитесь. Я мог бы очень полюбить вас. Мне нравятся женщины с изюминкой. Если бы вы только дали себе труд узнать меня поближе…
114 
