85 
– Нет, Фрит. Не стоит.
– Я был бы рад, если бы мог сказать им, что ты вышла замуж за герцога. Вот было бы забавно!
– Забавно для кого? Для них? Для меня? Или для герцога? Думаю, в основном это относилось бы к герцогу.
– Как всегда, я думал о себе. Я вообразил, что приезжаю к твоему отцу и говорю: «На днях я разговаривал с герцогиней М. Вы знаете герцогиню? Она урожденная Аманда Лей из рода Леев. Можно было бы подумать, что она ваша дочь, но ведь у вас нет дочери».
– Можно предполагать, что он скорее простит все герцогине, чем швее?
– Диадема, несомненно, покрыла бы все твои грехи.
– Фрит, я так рада снова видеть тебя.
– Я просто бешусь, когда думаю, что все это время мы были в Лондоне и не встретились.
– Лилит хотела, чтобы я написала Алисе и сказала, где мы.
– Почему же ты этого не сделала?
– Не смогла. Разве я знала, как ты отнесешься теперь к знакомству со мной?
– Аманда, ты – глупышка. Теперь я понимаю, кто самый умный из всей вашей компании. Слава Богу, тебе хватило ума взять ее с собой.
– Она очень умна. И смелая. Иногда она кажется необузданной и ужасно невоспитанной, но под всем этим...
– Я знаю, – прервал он ее. – Я много знаю о Лилит.
– Она великолепна... по сути, содержала нас всех. Ты знаешь, как она попала в ресторанчик Марпита? – Она рассказала об этой истории все, что знала. – Конечно, тебе стоит послушать саму Лилит. Она очень забавно об этом рассказывает. Сэм Марпит предстает как живой. Он очень преуспевающий человек и носит такие жилеты! Он влюблен в Лилит и хочет на ней жениться.
– Разве это не было бы удачей для Лилит?
– Было бы. Но она упорно отвечает «нет». Она над Сэмом подсмеивается, но мне кажется, что он ей нравится. Он грубоват и несколько вульгарен, но я думаю, что у него доброе сердце.
– Бедная Лилит! – заключил он.
– Богатая Лилит! – поправила она его. – Лилит никогда не будет бедной. Она слишком любит жизнь.
Казалось, ему хотелось сменить тему разговора.
– А как ты, Аманда? Что ты собираешься делать?
– Я вернусь в дом миссис Мерфи и буду продолжать шить сорочки.
– Не стоит тебе этим заниматься.
– Почему? Я делаю это уже три года.
– Не стоит продолжать еще три.
– Почему?
– В таком доме! Ты не проживешь столько. Судя по твоему внешнему виду, тебе нужен свежий воздух и полноценное питание. Ты очень изменилась за три года в этой мансарде, Аманда.
– Три года изменят кого угодно.
– Ты была сильнее... здоровее в сельской местности.
– Ну, а здесь я счастливее.
– Странное ты создание. Ты всегда казалась такой покорной. Эти бесконечные слезы! Помнишь их? И вдруг так неожиданно убежать. Мне это показалось неправдоподобным, когда я об этом услышал.
– Я думаю, что я покорная. Предполагаю, что я трусиха. Но все так сложилось, что другого не оставалось. Только побег мог спасти меня от моего кузена.
– Я тебе не позволю оставаться в этой мансарде.
– Куда же мне идти?
– Что-нибудь придумаю.
– Что? Ты можешь найти мне место гувернантки, такое, как было у мисс Робинсон? Странно думать, что я стану походить на мисс Робинсон. Но предполагаю, что в свои девятнадцать лет она не думала, что станет такой.
– Я что-нибудь придумаю, – повторил Фрит.
* * *
В тот вечер Сэм внимательно смотрел, как танцует Лилит. Он еще никогда не видел, чтобы она так танцевала. Она казалась неземным существом. Зал охватило напряжение, Сэм чувствовал это, как будто с ней что-то произошло... он не мог определить, в чем дело, но танцевала она божественно.
Казалось, что танец с вуалями никогда не надоест. Он подумывал было его заменить. Но нет! Люди хотели его видеть. Они требовали его.
– Не будет танца с вуалями, Сэм? Ну, я как раз его-то и пришел увидеть!
Итак, танец с вуалями бесподобен; с ним ничто не могло сравниться. Темнокожая певичка, которую он нанял, была хороша, но в основном приходили увидеть Лилит.
Она его бесила. Все эти разговоры о неземном существе! Он хотел ей доказать, что на ней свет клином не сошелся. Вот эта девушка, Бетти Флауэр, – милая танцовщица, прелестная, пухленькая, с копной рыжих волос. Посетителям понравилась Бетти, как и темнокожая певичка; но как только он пытался исключить танец с вуалями, все они сразу же захотели знать, в чем дело.
Почему? Он не мог понять. В чем загадка? Каждый вечер она давала зрителям надежду, что, как только стянет последнюю вуаль, то предстанет перед ними обнаженной; они понимали, что этого не может быть; они знали, что им следует пойти в подвальчик, чтобы увидеть такое; и все же они надеялись. В этом-то и была сила Лилит: она умела заставить людей надеяться, когда не было никакой надежды.
85 
