Последние отзывы

  174  

— Но я не уверен, что у нас есть полная картина, — заметил Рамирес. — Могу себе представить, как Риверо, Зарриас, Аларкон и Карденас отравили Хассани, а потом, вероятно, Карденас потрудился над трупом, но никто из них не подходит под описание тех людей из «мерседеса Е500», который выбросили тело.

— И еще: кто заложил бомбу и кто отдал приказ, чтобы ее заложили?

— Здесь есть пропущенное звено, — сказал Рамирес. — Я могу понять: для того чтобы сработать дело с Татебом Хассани, нужны деньги, власть и известная безжалостность. Но как можно велеть кому-то проделать работу в мечети и рассчитывать, что они будут держать рот на замке?

— Единственный способ установить это — подвергнуть их давлению полиции, — ответил Фалькон и услышал, как в дверь звонят. — Сообщи Эльвире новости. У меня здесь встреча с СНИ. И скажи Кристине, что она должна найти тех, кто видел Татеба Хассани в субботу вечером, причем как можно более поздним вечером. Нам важно иметь эти сведения, прежде чем мы приступим к разговору с Риверо.

Пабло и Грегорио сразу же прошли к компьютеру. Грегорио сел за работу, загрузив компьютер и зайдя на защищенный сайт СНИ, через который они могли общаться с Якобом Диури в режиме чата.

— Мы договорились с Якобом, что вы будете выходить с ним на связь каждый день в двадцать три часа, если только накануне вы не условились, что сеанса связи не будет. Двадцать три ноль-ноль по испанскому времени, двадцать один ноль-ноль по марокканскому, — сказал Пабло. — Понятно, что при этом вам надо быть одному и, более того, во всем доме не должно быть никого, кроме вас. Вы должны опознавать друг друга следующим образом: каждый сеанс вы начинаете с набора случайных реплик, в который вставляете фразу вот из этой книги…

Пабло протянул ему роман Хавьера Мариаса^[85]«В час битвы завтра вспомни обо мне».

— В первый день он выбирает фразу из первого абзаца на первой странице, а вы вставляете в свой ответ фразу из последнего абзаца на той же странице, — объяснил Пабло. — После успешного взаимного опознания можете общаться свободно.

— А если он не употребит нужную фразу?

— В этом случае важнее всего — не напоминать ему об этом и не сообщать ему никакой конфиденциальной информации. Вы вставляете условную фразу в ваше первое сообщение, и, если он не проясняет ситуацию, вы прерываете связь. После этого вы не должны общаться с ним до тех пор, пока мы не проверим его статус, — сказал Пабло. — И еще одно: никаких распечаток. Мы будем записывать ваши разговоры непосредственно на нашем сайте, но без нас вы не сможете получить туда доступ.

— Я до сих пор не понимаю, почему вы решили, что ГИКМ так легко примет Якоба, — проговорил Фалькон.

— Мы этого не говорили, — заметил Пабло. — Мы сказали, что его примут радикальные элементы мечети в Сале. Вы же помните биографию Якоба: что совершил его родной отец Рауль Хименес и как Раулю отомстил Абдулла Диури, приемный отец Якоба. Это происходило не в замкнутом пространстве. Об этом знала вся семья. К этому с известной долей сочувствия относятся некоторые более радикально настроенные исламисты. Не спрашивайте подробности. Давайте просто посмотрим, вступил ли Якоб в контакт с радикальными элементами мечети, а если да, то насколько быстро ему удастся начать общение с высшим руководством ГИКМ.

— И какая же цель моего с ним разговора?

— На данном этапе — просто дать ему знать, что вы здесь, — ответил Пабло. — В конечном счете мы хотели бы установить, что должно было произойти здесь, в Севилье, и по-прежнему ли у них есть возможность осуществить свой замысел, но, возможно, пока нам придется удовлетвориться подтверждением того, о чем мы уже знаем.

Сеанс связи начался в 23.03. Они обменялись условными фразами, и Фалькон задал первый вопрос:

— Как прошел твой первый день в школе?

— Это как первый день для нового члена клуба. Каждый смотрел на меня оценивающе: кто-то дружелюбно, кто-то с подозрением, а некоторые — недружелюбно. Как и во всякой организации, я сразу попал на определенный уровень, и меня радушно встретили равные мне, но ко мне отнеслись с презрением те, кто считает себя важными птицами: они считали, что я претендую не на свое место. У них есть иерархия. Так и должно быть. Это организация, у которой есть военное крыло. Существенное отличие от обычной военной организации — в том, что главнокомандующий здесь — не человек, а Аллах. Ни о каких действиях этой группы, а также действиях других групп, о которых они читают, не рассказывается без упоминания высшего источника власти. Нам постоянно напоминают, что мы участвуем в Священной войне. Это вселяет силы и вдохновляет, я вернулся оттуда ошеломленным. Родной дом кажется каким-то странным, а точнее, до крайности банальным местом после того, как проведешь день с людьми, которые так уверены, что их место в жизни и их судьба находятся в руках Аллаха. Я понимаю, как это может действовать на юные умы. И еще они очень разумно поступают, обезличивая врага: они редко называют конкретных людей, если не считать Тони Блэра и Джорджа Буша, а говорят больше о нравственном разложении и безбожии, которые охватили Запад. Думаю, легче взрывать нравственное разложение и безбожие, чем мужчин, женщин и детей.

  174