Особенно,... 
169 
— Меры приняты, — отозвался Эльвира. — Мы не можем прочесать все андалузские школы так же тщательно, как мы это сделали с тремя зданиями в Севилье, но мы попросили руководство школ обыскать свои помещения и подключили к этому местную полицию.
— Кроме того, вы сказали нам, что, по вашему мнению, гипотеза о причастности МИЛА — журналистская выдумка Зарриаса, — напомнил дель Рей. — Таким образом, у нас нет никакой реальной гипотезы, каковы же были изначальные намерения террористов.
— Но зачем привозить мощную взрывчатку в Севилью, столицу Андалузии? — спросил Фалькон. — Это блестящая, волнующая умы идея — что МИЛА готовит кровопролитную кампанию, цель которой — вернуть Андалузию под крыло ислама. Правда и выдумка здесь с легкостью переплетаются. Есть ли у нас результаты анализа образцов ДНК? Уверены ли мы, что Хаммад и Сауди погибли в мечети? Удалось ли нам узнать, как они отклонялись от своего маршрута, пока ехали от перевалочной базы под Вальмохадо к Севилье?
— Эксперты пообещали связаться со мной, как только получат подтверждение, что среди погибших были Хаммад и Сауди, но вряд ли это будет сегодня, — сказал Эльвира. — А от Гражданской гвардии мы пока больше ничего не слышали о маршруте «пежо-партнера». Не пытайтесь думать слишком о многом, Хавьер. Сосредоточьтесь на вашем задании.
Анхел Зарриас явился в девять вечера. Фалькон представил всех друг другу и покинул их. Он направился к палатке экспертов. В зоне взрыва шла работа при свете прожекторов; площадка стала почти плоской. Кран уехал, исчезли и экскаваторы. Остался лишь один самосвал, который должен был вывозить оставшийся мусор. Фалькон надел комбинезон и прошел в палатку, ярко освещенную галогенными лампами. Он застал руководителя экспертов нависшим над громадным количеством обрывков ткани, кусочков обуви, обломков пластмассы, полосок кожи. Он снова представился.
— Я ищу что-нибудь похожее на фрагменты инструкции по изготовлению и закладке бомб, — сказал Фалькон.
— После того, что мы нашли в огнеупорном ящике?
— Меня интересует описание изготовления бомб, — повторил Фалькон. — Возможно, инструкции были зашиты в подкладку пиджака или в бумажник.
— Нам еще надо серьезно поработать, чтобы попасть в мечеть. Мы сравнительно рано добрались до огнеупорного ящика, потому что его выбросило наверх ударной волной, — сказал эксперт. — Сейчас мы прокладываем путь вниз, но это очень кропотливое дело, мы должны документировать каждый кусочек, который находим. В основное помещение мечети мы проникнем самое раннее завтра утром.
— Я просто хотел вам сообщить, что мы продолжаем искать еще один фрагмент головоломки, — объяснил Фалькон. — Это может быть какой-то шифр, цифры или арабская вязь.
Снаружи работали под прожекторами десять человек. Это было похоже на археологические раскопки; на столе, куда клали находки, лежал план мечети с координатной сеткой. Пока эксперты углубились под землю лишь сантиметров на тридцать. В теплом воздухе по-прежнему держался сильный запах разложения. Работа шла в молчании, время от времени слышалось тихое бормотание. Это был тяжелый, страшный труд. Фалькон позвонил Марку Флауэрсу и попросил о встрече.
— Идет. Ты где?
— Я сейчас на месте взрыва, но, думаю, неплохое местечко для встречи — квартира имама Абделькрима Бенабуры, — проговорил Фалькон. — Ты ведь знаешь, где это, а, Марк?
Флауэрс не отреагировал на сарказм. Фалькон пошел пешком: имам жил рядом, в таком же доме, как разрушенный. У двери дежурил полицейский. Фалькон показал ему удостоверение, но часовой заявил, что не имеет полномочий пропустить его.
— Вы знаете, кто я? — спросил Фалькон.
— Да, старший инспектор, но вас нет у меня в списке.
— Можно мне посмотреть список?
— Извините, сэр. Это закрытая информация.
У часового зазвенел мобильный, и он внимательно выслушал то, что ему сказали в трубку.
— Он уже здесь, — сказал он и отключился.
Потом он отпер дверь и провел Фалькона внутрь.
Люди из СНИ не преувеличивали, когда говорили о количестве книг в квартире. Стены гостиной и столовой были сплошь заставлены книгами, а в спальне они стопками громоздились на полу. Книги охватывали все области знания и были главным образом на французском и английском, хотя одна комната была целиком отведена под арабские тексты. Задняя комната, судя по планировке, должна была служить главной спальней, но имам устроил в ней кабинет, с узкой кроватью у одной стены и письменным столом у противоположной. Стены были уставлены книгами. Фалькон сел за стол, в деревянное вращающееся кресло. Он заглянул в ящики стола, но они оказались пусты. Он повернулся вместе с креслом и наугад достал книгу с ближайшей полки. Книга называлась «Риманова дзета-функция». Он поставил ее на место, не потрудившись даже открыть ее.
169 
