Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
63 
Никак не могла она простить себе и то, что сама накликала беду! Почему-то в стихах часто говорила о нем как о мертвом: «Пришли и сказали: умер твой брат…», «Мертвый муж мой приходит…». А летом 1921 года произошло совсем непонятное. 26 апреля 1925 года П. Лукницкий записал такой рассказ Анны Андреевны:
«…Николай Степанович был у нее в последний раз в 1921 году, приблизительно за два дня до вечера „Petropolis'a“. АА жила тогда на Сергеевской, во 2-м этаже. В. К. Шилейко был в Царском Селе в санатории. АА сидит у окна и вдруг слышит голос: „Аня!“…Взглянула в окно – увидела Николая Степановича и Георгия Иванова. Впустила его к себе. Николай Степанович (это была первая встреча с АА после приезда Николая Степановича из Крыма) рассказал АА о встрече с Инной Эразмовной, с сестрой АА, о смерти брата АА Андрея Андреевича…»
А когда гости стали собираться, Анна Андреевна повела их к винтовой лестнице, по которой можно было сразу попасть на улицу. Потайной ход не освещался, Николай Степанович спускался в кромешной тьме, и Анна Андреевна вдруг крикнула вдогонку: «По такой лестнице только на казнь ходить!»
Через тридцать семь лет Ахматова напишет такие стихи:
* * *
- От меня, как от той графини,
- Шел по лестнице винтовой,
- Чтоб увидеть рассветный, синий,
- Страшный час над страшной Невой.
Анна Ахматова. Художник Н. Тырса. 1927 г.
* * *
- Земной отрадой сердца не томи,
- Не пристращайся ни к жене, ни к дому,
- У своего ребенка хлеб возьми,
- Чтобы отдать его чужому.
- И будь слугой смиреннейшим того,
- Кто был твоим кромешным супостатом,
- И назови лесного зверя братом,
- И не проси у Бога ничего.
«…Она была совершенно лишена чувства собственности… Близкие друзья ее знали, что стоит подарить ей какую-нибудь, скажем, редкую гравюру или брошь, как через день или два она раздаст эти подарки другим…
Слова «обстановка», «уют», «комфорт» были ей органически чужды – и в жизни и в созданной ею поэзии…
Конечно, она очень ценила красивые вещи и понимала в них толк. Старинные подсвечники, восточные ткани, гравюры, иконы древнего письма и т. д. то и дело появлялись в ее скромном жилье, но через несколько дней исчезали. Не расставалась она только с такими вещами, в которых была запечатлена для нее память сердца. То были ее «вечные спутники»: шаль, подаренная ей Мариной Цветаевой, рисунок ее друга Модильяни, перстень, полученный ею от покойного мужа, – все эти «предметы роскоши» только сильнее подчеркивали убожество ее быта: ветхое одеяло, дырявый диван, изношенный узорчатый халат, который в течение долгого времени был ее единственной домашней одеждой».
Уже тогда, в первой юности, Анна догадалась, ни разумом, а мощным, почти звериным инстинктом: чтобы выжить в эпоху войн и революционного террора, как красного, так и белого, надо научиться жить ничего не имея – в благословенной нищете, освободившись от чувства собственности и все свое нося с собой и в себе. Не поэтому ли с такой легкостью раздавала-раздаривала всё: вещи, деньги, книги, рукописи, как если бы это был не только лишний, но и опасный груз? Все ее имущество помещалось в маленьком ящичке-укладке, а было там: новгородская икона, единственный сохранившийся после бездомья подарок Гумилева, легендарные четки, еще несколько маленьких иконок, старая сумочка, знаменитый испанский гребень…
Анна Ахматова. 1925 г.
* * *
Наталии Рыковой
- Все расхищено, предано, продано,
- Черной смерти мелькало крыло,
- Все голодной тоскою изглодано,
- Отчего же нам стало светло?
- Днем дыханьями веет вишневыми
- Небывалый под городом лес,
- Ночью блещет созвездьями новыми
- Глубь прозрачных июльских небес, —
- И так близко подходит чудесное
- К развалившимся грязным домам…
- Никому, никому не известное,
- Но от века желанное нам.
* * *
- Что ты бродишь, неприкаянный,
- Что глядишь ты не дыша?
- Верно понял: крепко спаяна
- На двоих одна душа.
- Будешь, будешь мной утешенным,
- Как не снилось никому,
- А обидишь словом бешеным —
- Станет больно самому.
63 
