Особенно,... 
68 
Маша сильно рыдает.
Вершинин. Пиши мне… Не забывай! Пусти меня… пора… Ольга Сергеевна, возьмите ее, мне уже… пора… опоздал… (Растроганный, целует руки Ольге, потом еще раз обнимает Машу и быстро уходит.)
Ольга. Будет, Маша! Перестань, милая…
Входит Кулыгин.
Кулыгин (в смущении). Ничего, пусть поплачет, пусть… Хорошая моя Маша, добрая моя Маша… Ты моя жена, и я счастлив, что бы там ни было… Я не жалуюсь, не делаю тебе ни одного упрека… вот и Оля свидетельница… Начнем жить опять по-старому, и я тебе ни одного слова, ни намека…
Маша (сдерживая рыдания). У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том… златая цепь на дубе том… Я с ума схожу… У лукоморья… дуб зеленый…
Ольга. Успокойся, Маша… Успокойся… Дай ей воды.
Маша. Я больше не плачу…
Кулыгин. Она уже не плачет… она добрая…
Слышен глухой далекий выстрел.
Маша. У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том… Кот зеленый… дуб зеленый… Я путаю… (Пьет воду.) Неудачная жизнь… Ничего мне теперь не нужно… Я сейчас успокоюсь… Все равно… Что значит у лукоморья? Почему это слово у меня в голове? Путаются мысли.
Ирина входит.
Ольга. Успокойся, Маша. Ну, вот умница… Пойдем в комнату.
Маша (сердито). Не пойду я туда. (Рыдает, но тотчас же останавливается.) Я в дом уже не хожу, и не пойду…
Ирина. Давайте посидим вместе, хоть помолчим. Ведь завтра я уезжаю…
Пауза.
Кулыгин. Вчера в третьем классе у одного мальчугана я отнял вот усы и бороду… (Надевает усы и бороду.) Похож на учителя немецкого языка… (Смеется.) Не правда ли? Смешные эти мальчишки.
Маша. В самом деле похож на вашего немца.
Ольга (смеется). Да.
Маша плачет.
Ирина. Будет, Маша!
Кулыгин. Очень похож…
Входит Наташа.
Наташа (горничной). Что? С Софочкой посидит Протопопов, Михаил Иваныч, а Бобика пусть покатает Андрей Сергеич. Столько хлопот с детьми… (Ирине.) Ты завтра уезжаешь, Ирина, — такая жалость. Останься еще хоть недельку. (Увидев Кулыгина, вскрикивает; тот смеется и снимает усы и бороду.) Ну вас совсем, испугали! (Ирине.) Я к тебе привыкла и расстаться с тобой, ты думаешь, мне будет легко? В твою комнату я велю переселить Андрея с его скрипкой — пусть там пилит! — а в его комнату мы поместим Софочку. Дивный, чудный ребенок! Что за девчурочка! Сегодня она посмотрела на меня своими глазками и — «мама»!
Кулыгин. Прекрасный ребенок, это верно.
Наташа. Значит, завтра я уже одна тут. (Вздыхает.) Велю прежде всего срубить эту еловую аллею, потом вот этот клен. По вечерам он такой страшный, некрасивый… (Ирине.) Милая, совсем не к лицу тебе этот пояс… Это безвкусица. Надо что-нибудь светленькое. И тут везде я велю понасажать цветочков, цветочков, и будет запах… (Строго.) Зачем здесь на скамье валяется вилка? (Проходя в дом, горничной.) Зачем здесь на скамье валяется вилка, я спрашиваю? (Кричит.) Молчать!
Кулыгин. Разошлась!
За сценой музыка играет марш; все слушают.
Ольга. Уходят.
Входит Чебутыкин.
Маша. Уходят наши. Ну, что ж… Счастливый им путь! (Мужу.) Надо домой… Где моя шляпа и тальма…
Кулыгин. Я в дом отнес… Принесу сейчас. (Уходит в дом.)
Ольга. Да, теперь можно по домам. Пора.
Чебутыкин. Ольга Сергеевна!
Ольга. Что?
Пауза.
Что?
Чебутыкин. Ничего… Не знаю, как сказать вам… (Шепчет ей на ухо.)
Ольга (в испуге). Не может быть!
Чебутыкин. Да… такая история… Утомился я, замучился, больше не хочу говорить… (С досадой.) Впрочем, все равно!
Маша. Что случилось?
Ольга (обнимает Ирину). Ужасный сегодня день… Я не знаю, как тебе сказать, моя дорогая…
Ирина. Что? Говорите скорей: что? Бога ради! (Плачет.)
Чебутыкин. Сейчас на дуэли убит барон.
Ирина. Я знала, я знала…
Чебутыкин (в глубине сцены садится на скамью), Утомился …(Вынимает из кармана газету.) Пусть поплачут… (Тихо напевает.) Та-ра-ра-бумбия… сижу на тумбе я… Не все ли равно!
68 
