Особенно,... 
98 
«Я не склонна к дальнейшему браку в Англии, – писала Катарина, – но умоляю вас не считаться с моими склонностями или желаниями при принятии вами решения. Действуйте, пожалуйста, так, как считаете лучше…»
Изабелла покачала головой. Она читала между строк. Моя маленькая дочь тоскует по дому… тоскует по мне и по Испании.
Нет смысла думать о ее возвращении. Изабелла понимала, что Катарина не покинет Англию.
Когда они прощались в Коруне, у Изабеллы было предчувствие, что они видятся в последний раз на этой земле.
Она постаралась выбросить поскорее печальные мысли из головы.
«Я старею, – подумала она, – а события последних лет нанесли мне жестокие удары. Но у меня еще много дел, и я буду держать при себе ее письма для утешения».
– Итак, никакой отсрочки, – проговорил Фердинанд. – Я немедленно напишу в Англию.
* * *
Поездки по Испании вместе с королевским двором, во время которых их провозглашали наследниками Кастилии, очень быстро стали надоедать Филиппу, а поскольку он не скрывал своего раздражения и усталости, это повлияло и на Хуану.
– Как мне надоели все эти церемонии, – недовольно говорил Филипп. – Эти ваши испанцы не знают, что такое веселая жизнь!
Хуана плакала от разочарования, что ее страна не нравилась мужу. И в свою очередь выразила желание возвратиться во Фландрию.
– Вот что, – произнес Филипп, – как только все эти необходимые формальности закончатся, мы тут же отправимся обратно.
– Да, Филипп, – отозвалась она.
Ее служанки, некоторые из которых были ее верными подружками, печально качали головами при виде Хуаны. «Если б только она не показывала всей глубины своего вожделения к нему, – переговаривались они. – Он совершенно не заботится о ней, она ничуть его не волнует, равно как и то, что все это понимают. Позор и стыд».
Никто не ощущал это сильнее королевы. Она часто запиралась в своих покоях, объявляя, что занята государственными делами. Но, оставшись одна, ложилась в постель, потому что чувствовала себя слишком усталой, чтобы чем-либо заниматься. В такие моменты она с величайшим трудом дышала, а все тело сковывала боль. Изабелла не рассказывала об этом докторам, убеждая себя, что она просто устала и нуждается в небольшом отдыхе.
В тишине своих покоев она очень много молилась, и ее молитвы были обращены к детям – к маленькой Катарине, которая с присущим ей спокойствием соглашалась на помолвку с мальчиком на пять лет младше, чем она, к тому же ее двоюродным братом. Изабеллу радовало, что еще несколько лет молодой Генрих не будет готов к женитьбе.
Она чувствовала, что Катарина сумеет о себе позаботиться. Дисциплинированная с детства, она научилась спокойно принимать все, что преподносит жизнь, и это ей поможет. Кто пугал королеву, так это Хуана.
Однажды Хуана ворвалась к ней, когда она молилась. Изабелла решительно поднялась с колен и посмотрела на дочь, глаза которой были безумны.
– Моя дорогая дочь, – проговорила королева. – Умоляю тебя, сядь. Что-нибудь случилось?
– Да, мама. Это снова случилось. У меня будет еще один ребенок.
– Но ведь это прекрасная новость, дорогая.
– Не так ли? Филипп обрадуется!
– Мы все этому обрадуемся. Теперь тебе надо больше отдыхать.
Губы Хуаны задрожали.
– Если я буду отдыхать, он пойдет к другой женщине. Изабелла пропустила это замечание мимо ушей, словно посчитала глупостью.
– Нам нужно почаще бывать вместе, – сказала она. – Сейчас я чувствую, что мне необходимо больше покоя, как и тебе, вот и станем отдыхать вместе.
– Я не чувствую необходимости в отдыхе, мама. Я не боюсь рожать. Я привыкаю к тому, что мои дети рождаются легко.
«Да, – подумала Изабелла, – те, кто поврежден рассудком, достаточно крепки телом. Ведь твой ребенок родился здоровый, а дитя моего любимого Хуана и ребенок моей дорогой Изабеллы умерли».
Она подошла к дочери и обняла ее. Тело Хуаны извивалось от возбуждения, и Изабелла поняла, что дочь думает не о ребенке, которого должна родить, а о женщинах, что составят компанию Филиппу, когда она будет неспособна это сделать.
* * *
К декабрю этого года Хуана, будучи на шестом месяце беременности, становилась все толще и толще. Филиппа передергивало от отвращения при виде нее, и он ничуть не скрывал своих чувств.
Однажды он небрежно бросил ей:
– На следующей неделе я отправлюсь во Фландрию.
– Во Фландрию! – Хуана попыталась представить себе долгое зимнее путешествие в ее состоянии. – Но… как я могу поехать?
98 
