Особенно,... 
17 
В комнату вошла ее сестра Изабелла и спросила:
– По-прежнему ждешь маму, Катарина?
– Мне кажется, прошло так много времени с тех пор, как она уехала.
– Ты же знаешь, что она довольно скоро вернется. А от твоих ожиданий она быстрее не приедет.
– Изабелла, как ты думаешь, Хауна будет счастлива во Фландрии?
– По-моему, Хуана нигде не будет счастлива и довольна.
– Бедная Хуана. Она думает, что будет вечно счастлива, выйдя замуж за Филиппа. Говорит, он так красив, что его даже называют Филиппом Красивым.
– Лучше иметь хорошего, чем красивого мужа.
– Я уверена, что принц Артур – хороший. И Эммануил тоже хороший.
– Да, – согласилась Изабелла. – Эммануил хороший.
– Ты собираешься за него замуж? Изабелла покачала головой и отвернулась.
– Прости, что я заговорила о твоем замужестве, – сказала Катарина. – Это навевает на тебя грустные воспоминания, верно?
Изабелла кивнула.
– Да, – молвила Катарина, – вы ведь были счастливы, правда? Альфонсо был таким хорошим мужем, хотя он скоро умер… Это лучше, чем выйти замуж за человека, которого ты ненавидишь, да и он плохо к тебе относится.
Изабелла задумчиво посмотрела на младшую сестру.
– Да, – согласилась она. – Конечно, лучше.
– Ты же виделась с Эммануилом. И хорошо знаешь его. Знаешь, что он добрый. Так что, если тебе придется выйти за него замуж, Изабелла, может, ты и не будешь несчастна. Португалия совсем рядом с домом… хотя…
Внезапно Изабелла позабыла о своих тревогах и взглянула в взволнованные глаза младшей сестры. Она обняла ее и нежно прижала к себе.
– Англия тоже не так уж далеко отсюда, – сказала она.
– Я боюсь, – медленно произнесла Катарина. – Боюсь, что уеду и вообще не смогу вернуться домой… никогда… Мне так трудно смириться с мыслью, что я никогда не увижусь с тобой и Хуаном, с Марией, папой… и мамой… никогда, никогда не увижусь с МАМОЙ…
– Я тоже так думала. Но, как видишь, вернулась. Ничего нельзя загадывать, поэтому глупо утверждать: «Я никогда больше не вернусь». Как ты можешь быть в этом уверена?
– Я не буду так говорить. А скажу: «Я ВЕРНУСЬ», потому что только тогда смогу пережить разлуку.
Изабелла отстранила от себя сестру и подошла к окну. Катарина последовала за ней.
Они увидели двух всадников, быстро скачущих по склону в направлении дворца.
Катарина разочарованно вздохнула, поняв, что всадники не из свиты королевы.
– Скоро мы узнаем, что это за люди, – сказала Изабелла. – Давай-ка пойдем к Хуану. Если у посланников важные вести, их отведут к нему.
Когда они приблизились к покоям Хуана, посланники уже выходили оттуда, и он приказал, чтобы их отвели отдохнуть и накормили.
– Какие новости? – спросила Изабелла брата.
– Они прибыли из Аревало, – ответил тот. – Бабушка очень больна и постоянно зовет нашу маму.
* * *
Королева вошла в знакомую комнату, печальные воспоминания о которой преследовали ее в течение всей жизни.
Едва она возвратилась в Мадрид, как тут же отбыла в Аревало, молясь, чтобы не приехать слишком поздно, хотя в глубине души надеялась, что так оно и случится.
Престарелая королева Кастилии, тщеславная мать Изабеллы, португальская принцесса, бич Божий семьи, безумье которой омрачало жизнь ее дочери, возлежала в постели. Из-за нее Изабеллу охватывал ужас всякий раз, когда она замечала новые признаки сумасшествия у своей дочери Хуаны. Неужели безумие в королевской крови переходит через поколение, чтобы, наконец, расцвести?
– Изабелла?..
Пустые глаза уставились в потолок и не видели королеву, склонившуюся над постелью. Вместо этого они видели маленькую девочку Изабеллу, такую, какой она была, когда ее будущее представлялось матери радужным.
– Мама, дорогая, я здесь, – прошептала Изабелла.
– Альфонсо, это ты, Альфонсо?
Нельзя было ответить: «Альфонсо умер, мама… ведь миновало столько лет. Мы не знаем, как он умер, но думаем, что его отравили».
– Он – истинный король Кастилии…
– О, мама, мама, – шептала Изабелла. – Это было так давно. Сейчас Испанией управляем мы с Фердинандом. И я стала больше, чем королева Кастилии.
– Я не доверяю ему! – воскликнула больная. Изабелла положила ладонь на холодный и влажный лоб матери, позвала одну из служанок и приказала:
– Принеси ароматной воды. Я омою ей лицо.
Больная начала смеяться. Это был ужасающий хохот, напомнивший Изабелле о тех временах, когда она и ее юный брат Альфонсо жили здесь, в этом мрачном аревальском дворце с матерью, почти полностью потерявшей рассудок.
17 
