Особенно,... 
84 
Так что о музыке в доме говорили. Но никогда не касались опасных тем, способных вызвать у отца взрыв ярости. Сколько он помнил свою юность, он постоянно боялся этих непредсказуемых вспышек гнева.
Но на этот раз они поехали в Бурос покупать велосипед, и отец впервые заговорил о чем-то ином, а не об этой отвратительной поп-музыке. Разговор шел о людях, о самом их существовании. «Тех надо давить». Он вспомнил, что было дальше.
Он сидел на переднем сиденье и в боковом зеркале видел, как новый велосипед покачивается на крыше.
– Почему цыган надо давить? – спросил он.
– Потому что это не люди, – ответил отец. – Они стоят ниже нас, они не такие, как мы. Если мы не наведем порядок в стране, все пойдет прахом.
Он помнил эти слова совершенно точно. Но было и другое. Память о памяти. Память о том, что его обеспокоили слова отца. Он не думал о том, что случится с цыганами, если они откажутся покинуть страну. Он беспокоился за себя. Если отец прав, то он тоже должен думать так же – что цыган надо давить.
На этом воспоминание кончалось. Он совершенно не помнил, о чем еще они говорили по дороге. Следующая картинка, которую ему удалось вызвать в памяти – мать встречает их во дворе и восхищается новым велосипедом.
Зазвонил телефон. Он вздрогнул, отложил альбом и взял трубку.
– Это Олауссон. Как ты себя чувствуешь?
Стефан почему-то был уверен, что звонит Елена. Он собрался с мыслями.
– Понятия не имею, как я себя чувствую. Хожу туда-сюда и жду.
– А ты в состоянии зайти?
– А что случилось?
– Так, ерунда. Когда ты сможешь быть?
– Через пять минут.
– Ну, скажем, через полчаса. Проходи прямо ко мне.
Стефан положил трубку. Олауссон не смеялся. Неужели Кальмар? – подумал он. Взломанная дверь, полицейские в Кальмаре задают вопросы. Оказывается, коллега, некий полицейский из Буроса был тут с неожиданным визитом. Может быть, он знает что-нибудь о взломе? Давайте-ка позвоним в Бурос и спросим.
Он внезапно вспотел. Он знал, что следов не оставил и доказать, что это именно он был в квартире Веттерстеда, невозможно. Но он будет вынужден говорить с Олауссоном и ни словом не сможет обмолвиться о содержимом коричневой папки из письменного стола Веттерстеда.
Телефон снова зазвонил. На этот раз – Елена.
– Разве ты не собирался приехать?
– У меня тут дела. Закончу и приеду.
– Какие это у тебя дела?
Он чуть не швырнул трубку.
– Мне надо на работу. Поговорим потом. Пока. Он был не в состоянии отвечать на вопросы.
Ему предстоял разговор с Олауссоном, и надо было придумать что-то похожее на правду.
Он подошел к окну и прорепетировал еще раз придуманную накануне версию. Проверил, чтобы все сходилось по времени. Потом надел куртку и пошел в полицию.
Он остановился, чтобы поздороваться с девушками в приемной. Никто не спросил, как он себя чувствует, из чего он немедленно сделал вывод, что все уже знают, что у него рак. Ответственный дежурный по фамилии Корнелиуссон тоже вышел его поприветствовать. Никаких вопросов ни о какой опухоли, ничего. Он вошел в лифт и нажал кнопку этажа, где находился кабинет Олауссона. Дверь в кабинет была полуоткрыта. Он постучал и услышал, как Олауссон что-то крикнул в ответ. Каждый раз, когда Стефану предстояло встретиться с Олауссоном, он загадывал, какой на том будет галстук. Олауссон был известен своими эксцентричными галстуками, и по рисунку, и по сочетанию цветов. Но на этот раз галстук был скромный, темно-синий. Стефан сел, и Олауссон тут же начал смеяться.
– Мы сегодня утром задержали взломщика. Большего кретина в жизни не видел. Ты же знаешь радиомагазин на Эстерлонггатан, чуть не доходя Южной площади? Он взломал заднюю дверь. Пока он трудился над замком, ему стало жарко. Он снял куртку и повесил. И в спешке забыл. А в кармане куртки – права, и даже визитные карточки. Этот сукин сын даже визитки напечатал! Он себя называет «консультант». Оставалось поехать домой и взять его. Он спал. Даже не вспомнил про куртку.
Олауссон замолчал. Стефан набрал в легкие воздуха. Лучше он сам начнет.
– Что ты хотел?
Олауссон покопался в бумагах на столе и вытащил несколько факсов:
– В общем, ерунда. Вот это пришло от коллег из Кальмара.
– Я там был, если тебе интересно.
– О том и речь. Ты был на Эланде у человека по имени Веттерстед. Где-то я слышал эту фамилию.
– Его брат был министром юстиции. Его убили несколько лет назад в Сконе.
84 
