Особенно,... 
61 
— Давай зайдём, — предложил Саймон. — Там мы сможем подумать и поговорить.
В церкви стояла тишина. К счастью, там никого не было. Наверное, я выглядела там нелепо в своей турецкой одежде. Мы сели на скамью у самой двери.
— Самое время поразмыслить здраво, — сказал Саймон.
— Ты постоянно это твердишь, но…
— Это необходимо.
— Ты не можешь просить, чтобы я оставила тебя здесь одного.
— Никогда не забуду этих слов.
— Мы были в разлуке так долго. Я всё время думала о тебе, и вот мы наконец вместе…
— Знаю. — И помолчав немного, сказал: — Главный евнух рассказывал нам обо всём. Я знал, что Николь спасла тебя от встречи с пашой, дав какого-то зелья. Это он дал ей его.
— Он рассказал тебе это?!
— Да. Я говорил с ним о тебе. О кораблекрушении… о том, как мы вместе были на острове. Он сказал, что это напоминает ему, что произошло с ним… а потом француженку продали в гарем. Я думаю, что из-за того, что наши судьбы так схожи, мы получили шанс на спасение. Он часто повторял: «Если вы не выберетесь отсюда, вас ждёт то же самое». Казалось, надежды нет. Но случай всё-таки подвернулся. Как нам фантастически повезло, Розетта.
— Я до сих пор не могу поверить, что мы сейчас вместе. Похоже, небеса с самого начала заботились о нас. Корабль… потом остров, а теперь это.
— У нас появилась возможность самим устраивать свою жизнь, и мы ею воспользуемся. И не имеем права отвергать дар судьбы, который нам преподносит Всевышний.
— Я не могу оставить тебя здесь.
— Не забывай, я оказался здесь только из-за того, что хотел быть подальше от Англии. Я не могу сейчас вернуться.
— Ты не можешь оставаться здесь. А вдруг тебя будут искать? Наказание за побег…
— Они меня не найдут.
— Мы могли бы доказать твою невиновность. Вместе нам удалось бы это.
— Нет. Ещё не время.
— А когда же оно наступит? И наступит ли?
— Возможно, и нет. Но если я сейчас вернусь с тобой, меня немедленно арестуют. И я окажусь в том же положении, что и до побега.
— Наверное, тебе вообще не стоило бежать.
— Если бы я не бежал, мы никогда бы не встретились. Не оказались бы на острове. Когда я вспоминаю, что мы пережили, этот остров кажется мне раем.
— Но раем очень неудобным. Разве ты забыл, как мы страдали от голода… с какой тоской высматривали в море корабль?
— А потом оказались в руках корсаров. Нет, похоже, мне никогда этого не забыть.
— Этот остров не похож на рай.
— Но там мы были вместе.
— Да. Вместе были и должны оставаться впредь.
Он покачал головой.
— Это твой шанс, Розетта. Ты должна им воспользоваться. Я заставлю тебя сделать это.
— Но я так хочу остаться с тобой, Саймон. Больше всего на свете.
— А я хочу, чтобы ты была в безопасности. Тебе это будет нетрудно.
— Напротив. Это будет самым тяжелым моментом в моей жизни.
— Сейчас твои эмоции господствуют над здравым смыслом. Завтра ты будешь об этом сожалеть. В посольстве ты найдёшь приют и сострадательных слушателей. Они проникнутся твоей историей и сделают всё возможное, чтобы ты благополучно добралась домой.
— И оставила тебя здесь!
— Да, — отрезал он. — А теперь идём, я провожу тебя до посольства. О Розетта, не смотри на меня так. Ведь для тебя же это лучше. И это то, чего хочу я. Такая великолепная возможность выпадает раз в жизни. Ты не имеешь права не воспользоваться ею. Тебя ошеломили эмоции. Ты сама не понимаешь своих чувств. Позднее ты сможешь в них разобраться. Теперь иди. Я прошу. Мне нужно позаботиться о своей безопасности. Это будет достаточно трудно. Но я с этим справлюсь… один.
— Ты хочешь сказать, что я для тебя обуза?
Он немного помолчал, но потом взглянул мне в глаза и твёрдо ответил:
— Да.
Я понимала, что должна уйти.
— Так для тебя лучше, Розетта, — тихо продолжал он. — Я никогда тебя не забуду. Возможно, когда-нибудь…
Я не могла произнести ни слова, только подумала: «И никогда больше не буду счастлива. Мы прошли через такие испытания… вместе».
Он взял мои ладони в свои, а потом обнял меня.
Несколько секунд спустя мы вышли из церкви и направились к воротам посольства.
Глава 4 Тренкор Мэнор
Мне понадобилось несколько дней, чтобы осознать, что из нереального, фантастического мира я вернулась к нормальной жизни. И была поражена приёмом, оказанным мне в посольстве. Казалось, что для них это чуть ли не обыденная вещь, когда девушку, потерпевшую кораблекрушение, продают в рабство.
61 
