Особенно,... 
88 
Теплее. Но он шел от метро. Машины, значит, не было. Портфель исчез в три-четыре минуты, пять от силы. То есть нужно было подойти, схватить портфель и убежать, а потом выпотрошить содержимое и выбросить. Его же подкинули в ночь с воскресенья на понедельник. «Профи» не стал бы оставлять отпечатки и давать повод подозревать кого-то в особом к портфелю интересе. Варианта три: пацаны, бомжи или кто-то из прохожих. Последнее очень сомнительно — залетных в этом районе нет, район старый, по показаниям дворничихи, народу на бульваре не было — так, старушки-пенсионерки, молодые мамаши с колясками. Согласись, чтобы взять портфель мертвого, нужно наверняка знать, что там что-то есть, кроме спортивного костюма. Не рассчитывая на крупную сумму денег — пятидесятидвухлетний Ариничев на бизнесмена вряд ли походил, тем более что бизнесмены в метро не ездят.
— Я в метро с контролершей беседовал, она этого Ариничева запомнила — шел, покачиваясь, не то пьяный, не то плохо ему было. И портфель запомнила с медной табличкой. А что там было-то? Документы какие-нибудь?
— Документы, Петрович, — посмотрел ему в глаза Каменев. — На компьютерной дискете. Только тебе я об этом не говорил. Понял? Кто бы ни спросил.
— Да понял я, понял. Кто у меня спрашивать-то станет?
— А вот у Насти спрашивали. Некто в штатском. Представился милиционером.
— Кажется, я понял, Саня. Но если хочешь честно — не найти тебе эту дискету. Ты не хуже меня понимаешь, что если она кому-то была нужна, то уже далеко.
Каменев закинул ногу на ногу, пристально посмотрел на капитана.
— А разве я собирался дискету искать? — удивился притворно. — Я хочу найти того, кто у покойного Ариничева портфель увел. С твоей и Божьей помощью. А о дискете я сам позабочусь, ты об этом забудь и никогда не вспоминай. Как говорит Женька, в твой прейскурант это не входит. Поможешь?
— Чем?
— Советом.
— Советом помогу. Брось ты это безнадежное дело, Каменев.
— Когда приехали «Скорая» и милиция, пацаны к толпе подходили? — не внял совету Старый Опер.
— Подходили, в сторонке гурьбой стояли.
— Вот видишь?..
— Ну и что?
— Кто у них там верховодит?
— Да пацанам тем по десять лет! Моют машины, получают «зеленые» с владельцев иномарок, отстегивают…
— Кому?
Участковый задумался.
— Неужели ты не понимаешь, Петрович, что тебе они не расскажут, кто украл портфель? Если это был взрослый человек — побоятся, а если кто-то из них — тем более. Думай, ищи подход. Премия тебе от агентства «Шериф» гарантирована.
Капитан вскинул голову и покраснел:
— Да ты что, Каменев?.. Охренел, что ли?.. На кой ляд мне ваша премия?.. Я свою работу делаю тридцать четыре года…
Каменев встал и, нависнув над столом участкового, внятно произнес:
— Свою работу ты уже сделал, Коля. А то, о чем я тебя попросил, работа сверхурочная. Она поручена агентству клиентом, способным оплатить услуги детектива из расчета шестьдесят долларов в час, и я был бы говном, если бы складывал эти денежки в свой кошелек, а тебя просил о помощи по старой дружбе.
— Мне на пенсию пора, — тихо, словно сам себе, сказал участковый. — Двенадцать лет работаю в «системе рынка», а до сих пор понять не могу, как нарушителей государственного закона можно изобличать за деньги частного лица?
Каменев вздохнул, похлопал старика по плечу:
— Пора, брат, пора, — согласился и положил на стол визитку с номером телефона. — Куда Ариничева повезли, не знаешь?
— В морг, естественно. В 1-ю Градскую.
По пути на Щелковском шоссе Старый Опер позвонил патологоанатому Горохову. Трупорез, слывший в своем деле непревзойденным докой, знал всех своих коллег, часто выезжал на консультации, но еще чаще не выходил на работу по причине крепнувшей день ото дня дружбы с Бахусом. В отличие от гиганта Каменева он был мал и хил, поэтому мог свалиться от ста граммов, а опохмелялся неделями, пока в анатомичке не набирались полные шкафы «клиентов».
— Привет, тезка, — сказал Каменев, вырулив на шоссе и вглядываясь в нумерацию домов. — Каменев беспокоит.
По всему, Александр Сергеич уже приложился к рюмке, соображал долго и отвечал невнятно:
— А, ты, старый черт?.. А разве я тебя еще не вскрывал?
— Типун тебе на язык!..
— Когда ты наконец генералом станешь?
— Твоя жизнь от этого вряд ли изменится. Слушай меня внимательно, Саша…
88 
