42 
– Конечно, понимаю. У нас в саду завелись крысы. Их обнаружили на конюшне, а теперь они подбираются к дому.
– Это дело другое, – сказал он. – Но мышьяк – яд, поэтому я должен попросить вас расписаться в книге.
– Хорошо. – Он вынул из бюро тетрадь в красной обложке. На ней была наклеена этикетка с надписью: «Регистрационная книга отпуска ядов из аптеки Хенникера».
– Вы продаете много мышьяка? – спросила я.
– Нет, мисс. Но люди пользуются им для уничтожения вредителей, в том числе крыс. Мышьяк – очень сильный яд. Стоит крысе его лизнуть, и она умирает. Говорят, он как-то влияет на фигуру, и дамы пользуются им. Но я точно не знаю. Мужчины его тоже покупают. Он застенчиво посмотрел на меня. Они утверждают, что он прибавляет им силу.
– Силу?
– Понимаете, когда мужчина не очень молод…
Он открыл тетрадь, записал день, мое имя и адрес, который я ему сказала.
– Мышьяк на шесть пенни от крыс в саду. А теперь распишитесь вот здесь, мисс.
Я расписалась и вышла из аптеки с маленьким пакетиком в кармане юбки.
Джеми уже ждал меня. Мы, как обычно, поговорили, но встреча не принесла мне никакого облегчения, ибо я знала, что пройдет еще много времени, прежде чем он сможет вызволить меня из тяжкого положения, в котором я находилась.
Когда я подошла к дому, Элен поджидала меня и незаметно взяла пакетик.
– Я пока никого не видела, – сказала она. – Прямо сейчас насыплю в ящик.
Когда спустя несколько дней я встретила Элен, она сказала мне, что яд подействовал превосходно – она в этом не сомневается. С тех пор она не видела ни одной крысы, а миссис Керквелл даже не догадывается, что крысы завелись совсем рядом с кухней. Она снова попросила меня ничего не говорить миссис Керквелл.
Позже в этот день случилось вот что. Зилла уехала в экипаже, как поступала часто. Ей доставляло удовольствие ходить по магазинам, а иногда, как она говорила мне, Хэмиш устраивал ей прогулки по городу. Слушая мои рассказы об Эдинбурге, она прониклась к нему интересом и все чаще находила его теперь чарующим.
Обычно она возвращалась до пяти часов, чтобы успеть переодеться к обеду – это действо занимало у нее немало времени.
Я видела, что после второго приступа болезни отец все больше слабел. Зилла соглашалась со мною. По возвращении домой он теперь часто казался крайне усталым, и его почти не приходилось уговаривать отобедать не в столовой, а у себя в комнате. Зилла, конечно, обедала вместе с ним.
– В моем присутствии его меньше угнетает нездоровье, и он любит, когда я рядом.
Но в тот день уже подошло время обеда, а Зилла все еще не приехала.
Я спустилась узнать, что делается в доме. Экипажа у конюшни не было. Зашли мистер и миссис Восперы и сказали, что Хэмиш увез миссис Глентайр кататься, как обычно, и они должны с минуты на минуту вернуться.
Миссис Керквелл гадала, подавать или не подавать обед. Хозяин у себя в комнате, но, возможно, он ждет миссис Глентайр, чтобы сесть за стол вместе с нею.
– Ему нужно сообщить, – сказала миссис Керквелл, – и лучше всего это сделать вам, мисс Девина.
Я пошла к отцу. Одетый к обеду, он сидел в кресле.
– Это ты, дорогая? – спросил он с облегчением.
– Нет, Девина.
– Что случилось?
– Зилла пока не вернулась.
– Где она?
– Думаю, ходит по магазинам.
– Она с экипажем?
– Да.
– В этот час уже не торгуют.
– Да.
– Тогда где она?
Он схватился за ручки кресла и приподнялся. Выглядел он плохо: похудел, под глазами тени.
Я вспомнила слова миссис Керквелл о том, что он сильно изменился и что она уверена – нехорошо, когда старый мужчина женится на молодой женщине.
В этот миг я услышала стук колес по камням и бросилась к окну.
– Экипаж, это она приехала.
– Слава богу, – сказал отец.
Через несколько мгновений Зилла ворвалась в комнату.
– О, мои дорогие, какое приключение! Вы представить не можете, где я была. Мы поехали посмотреть на Артуров трон. Я мечтала его увидеть – ты замечательно о нем рассказывала, Девина… И как нарочно, сломался экипаж.
– А Хэмиш сумел починить его?
– О да. Но ему что-то там понадобилось, я даже не знаю – что. Он сказал, что наймет для меня кэб… но это оказалось непростым делом. Тогда он с Грехом пополам починил экипаж… и домой мы добрались. Правда, ужасно запоздали.
– Я так тревожился, – сказал отец.
– Как это мило с твоей стороны!
– Но моя тревога естественна.
– Отец только недавно узнал, что вы не вернулись к обеду, – вставила я.
42 
