Особенно,... 
144 
Бандитов подозревали не только в том, что с помощью наркотических средств они предопределяли победителей на скачках, не давая выиграть более резвым лошадям со стороны, но и во многих других преступлениях.
«Мы не хотим, чтобы в Эдинбурге заправляли бандиты, – написал один журналист. – Смерть Хэмиша Воспера – это символ возмездия свыше, обрушившегося на одного из наших недостойных граждан».
Узнав о происшествии, я зашла проведать Зиллу. На лице миссис Керквелл, которая открыла мне дверь, было написано плохо скрытое торжество.
– Я всегда знала, что Хэмиш Воспер плохо кончит, – сказала она. – Не хочу говорить плохо о мертвом, но хозяину следовало выгнать Хэмиша много лет назад, когда он путался с той служанкой. Уже тогда было ясно – это не к добру. Я еще сказала мистеру Керквеллу: «Он пошел по дурной дорожке, помяни мое слово». В те времена он одевался как попугай и вел себя развязно. «Ох, он выбрал дурную дорожку, помяни мое слово,» – сказала я. Ужасно думать, что он жил здесь, был, можно сказать, одним из нас, словно ни в чем таком не замешан. А после вашего отъезда он частенько сюда заглядывал, даже заходил повидать миссис Глентайр… Никогда не могла понять, зачем она ему это позволяет.
Я поднялась к Зилле. Она неплохо выглядела. Не сглазить бы, мелькнуло у меня в голове.
– Сегодня я себя прекрасно чувствую – почти как когда-то, – сказала она.
– Вы и выглядите хорошо. Читали сегодняшние газеты?
– Конечно. Ты о Хэмише?
– Весьма неприятно, ведь он жил здесь, и мы все его знали.
– Да.
– Мне он никогда не нравился, но представить его мертвым…
– Такое случается. У меня было ощущение, что он ведет опасную игру, ну а когда ты так живешь, не следует надеяться на другой конец.
– Вы что-нибудь знали..?
– Да нет, только догадывалась. Он был из породы людей, предпочитающих скользкие пути. Как говорится, любитель играть с огнем. Вот и сгорел.
– Вы, должно быть, видели Хэмиша совсем недавно. Я встретила его возле дома.
– Он заходил сюда. Ему нравилось показывать Керквеллам, как он преуспел. Глупый человек. Наглядный урок всем нам, Девина.
Меня удивило отношение Зиллы к этой смерти. Но ведь Зилла всегда меня удивляла. Ниниан был краток:
– Война бандитских шаек. Такое порой продолжается годами. Правда, никто не предполагал, что местом боев станет Эдинбург. Хотя никакой город от этого не застрахован. Будем надеяться, что теперь война кончилась… здесь по крайней мере.
Здоровье Зиллы продолжало улучшаться. Она пребывала в прекрасном настроении. Я виделась с нею все чаще, потому что она очень радовалась обществу Стивена.
Я хорошо запомнила разговор, случившийся у нас с нею в одно из моих посещений. Стивен играл в углу комнаты, а мы обе наблюдали за ним.
– Он просто чудесный ребенок, – вдруг сказала Зилла. Я никогда не думала, что захочу иметь детей. Но теперь, смотря на него, я понимаю, что очень многое потеряла.
– Но вы же можете снова выйти замуж. Она иронически улыбнулась.
– Поздновато думать об этом.
– Кто знает. Вам ведь гораздо лучше. Вы можете полностью излечиться. Вам совсем немного лет, и вы очень красивы.
Она от души рассмеялась.
– Временами я беспокоюсь за Стивена, – переменила я тему.
– Беспокоишься? Но с ним же все в порядке, разве нет?
– Я не о его здоровье. Я боюсь, вдруг люди начнут говорить о нем гадости.
– Какие гадости?
– Кто-нибудь может вспомнить, что его мать обвиняли в убийстве… вспомнить, какое решение вынес суд.
– Это все осталось в прошлом.
– Прошлое не исчезает, Зилла, оно рядом. Как себя должен чувствовать человек, узнав, что его мать, возможно, убийца?
– Стивен никогда не будет так думать.
– Что ему помешает? Вопросы возникают и требуют ответа.
– У тебя очень мрачные мысли.
– Но они истинны, Зилла.
– К тому времени, когда он станет взрослым, люди все забудут.
– Найдутся те, у кого хорошая память. Не так давно одна женщина вспомнила про Мадлен Смит, а ведь ее дело слушалось пятьдесят лет назад.
– Дело было очень громким.
– Мое тоже наделало много шума.
– Ты должна перестать тревожиться. У Стивена все будет в порядке.
Она говорила с верой в собственные слова, но я видела, что мои тревоги заставили ее задуматься. Она знала, что я права.
Я рассказала ей про Роже Лестранжа. Про то, как через Китти он выведал, кто я такая; как заполучил вырезки из газет с описанием судебного процесса по моему делу; как собирался использовать меня в случае необходимости – переложить свою вину на меня, указав, что человек, обвинявшийся в убийстве, способен попытаться совершить преступление еще раз.
144 
