76 
Надо предупредить его об опасности. Испуганные фрейлины прибежали на зов Марго.
— Шамваллон? — спросила она.
— Мадам, он вернулся раньше вас. Велел оседлать коней и теперь, должно быть, уже далеко.
Марго стиснула руки. Значит, он в безопасности. Как это в его духе — догадаться о том, что близится; он всегда умел позаботиться о себе.
В Нераке до Генриха дошла весть о позоре его жены. К сообщению о любовниках и ребенке Марго он отнесся спокойно, а то, что король публично осрамил сестру, его возмутило.
Генрих был без памяти влюблен в Коризанду; надеялся развестись с супругой и жениться на любовнице, а возвращение Марго в Нерак помешало бы осуществить это намерение.
— Не понимаю, с какой стати мне принимать обратно такую жену, — гласил его вердикт.
Марго пришла в отчаяние. Любовник больше беспокоился о себе, чем о ней; брат удалил ее от двора; муж заявил, что не хочет ее возвращения; многих слуг ее арестовали, и она оставалась без денег.
В свой город Ажен она въехала, театрально восклицая: «Хоть бы кто-то набрался смелости отравить меня, я не в силах терпеть эту мерзкую жизнь!»
Однако все, кто знал Марго, считали, что она скоро воспрянет и начнет действовать в своей неподражаемой театральной манере.
МАРГО В ОПАСНОСТИ
Коризанда не переставала радовать Генриха; партнерша в страстной любви, она могла обсуждать с ним политические вопросы, давать советы. Ему очень хотелось сделать ее своей королевой.
Она, в свою очередь, радовалась его отказу принять ко двору супругу. Марго была известной интриганкой, и Коризанда понимала, что, если королева Наваррская будет рядом, безмятежный ход их жизни непременно нарушится.
Однако вскоре Коризанда увидела, как можно воспользоваться создавшимся положением, и поскольку почти так же сильно желала, чтобы Генрих принес королевству процветание, как и сохранить его любовь, обратилась к нему с советом.
— Королю Франции хочется, чтобы ты принял его сестру, королеве-матери тоже. За согласие можешь потребовать уступок.
Генрих изумленно взглянул на любовницу.
— Девочка моя, — сказал он, — ты, кажется, хочешь, чтобы я вернул жену обратно.
— Да, раз это может пойти тебе на пользу.
Он восхитился бескорыстием ее любви.
— Ты не знаешь Марго. Где она, там всегда разлад.
— Мы позаботимся, чтобы она не внесла разлада между нами.
Генрих рассмеялся.
— Думаешь, ей это могло бы удаться? Да и кому бы то ни было? Но попытку она, несомненно, сделает.
— Будем начеку. А ты можешь согласиться принять ее, если король Франции выведет свои войска из городов, которые должны всецело находиться под твоей властью — Ажена, Кондома, Базу.
У растроганного Генриха затуманились глаза. Мог ли кто-то еще иметь такую любовницу? Она не только отрада чувствам, но и, можно сказать, военный советник.
Марго приехала в апреле. Как всегда великолепно одетой, на обитых парчой носилках.
Жители Нерака стояли вдоль дороги, глядя на ее приезд, и толпились возле дворца, чтобы видеть, как она встретится с королем.
Генрих обнял супругу и расцеловал в щеки. За два года они оба немного изменились. Генрих стал чуть более серьезным, словно глубже осознал свои обязанности. Марго слегка — но лишь слегка — более смиренной, пережитое состарило ее несколько больше, чем время.
Муж взял ее за руку и повел в одну из комнат первого этажа. Они встали у раскрытого окна, чтобы ждущие внизу могли видеть их вместе.
Когда они отошли, Марго сказала:
— Я рада возвращению в Нерак.
Генрих пожал плечами, улыбнулся, но промолчал.
Марго забеспокоилась. Расставшись с мужем и уйдя к себе в покои, она услышала, как фрейлины упоминают графиню де Грамон. Тон, которым всякий раз произносилась эта фамилия, насторожил Марго, она вызвала к себе одну из них и спросила, что представляет собой эта графиня. Ее смущение сказало Наваррской королеве все, что она хотела знать.
— Это нынешняя любовница моего мужа? — спросила она напрямик.
— Да, мадам. Он постоянно называет ее красавицей Коризандой.
Марго кивнула.
На душе у нее редко бывало так скверно. Любовник находился далеко; другим она пока что не обзавелась. Королева-мать писала ей, словно неразумной девчонке, советовала чинно вести себя при дворе мужа, выражать ему неудовольствие, когда он заводит любовниц, не выказывать этим женщинам никакой приязни, а то скажут, что она поощряет мужа в неверности, дабы и самой иметь возможность заводить любовников. Если б она раньше вела себя так, супружество ее сложилось бы удачнее, наставляла Екатерина. Марго вспомнилось, как мать из года в год сердечно принимала Диану де Пуатье, любимую отцовскую любовницу, чтобы не сердить мужа, короля Франции. «Для себя у нее одно правило, для меня другое», — угрюмо подумала она.
76 
