Последние отзывы

  51  

От гнева челюсти Малатесты сжались, а рука снова легла на эфес шпаги.

— Убирайтесь отсюда, покуда у меня не лопнуло терпение и я не выпустил вам кишки. Можете предложить свою грязную сделку кому-нибудь другому.

Кардинал только пожал плечами. На негнущихся ногах он направился к двери. В тот миг, когда его рука взялась за задвижку, снова раздался голос наемника:

— Последний совет, Ваше Преосвященство. Старайтесь не попадаться на моем пути. Я не уверен, что в следующий раз смогу сдержать шпагу.

Когда пурпурная сутана окончательно исчезла за дверью, Руберто Малатеста, не помня себя от ярости, осыпал ударами шпаги кожаное чучело.

Из окна комнаты, куда его засадил сер Антонио, чтобы он перечитал и разобрал пачку толстых дипломатических отчетов, Макиавелли видел, как вышел кардинал.

Настроение у французского посла было отвратительное. Он ощупывал край века и в гневе вытирал испачканные кровью пальцы о свою кардинальскую шляпу. Не обратив ни малейшего внимания на фигуру, которая крадучись последовала за ним, он быстрым шагом направился прочь от Палаццо Коммунале.

Франческо Веттори вышел из дверей через несколько мгновений после тучного прелата и последовал за ним к площади Синьории. Через два часа Макиавелли наконец закончил работу и потихоньку от начальника канцелярии удрал из дворца. Гвиччардини ждал его дома, развалившись в кресле в кабинете для занятий. В комнате царил тот же жуткий беспорядок, что и в прошлый его приход. Картина дель Гарбо, по-прежнему прислоненная к книжным полкам, совершенно выбивалась из ансамбля.

— Наблюдение было успешным, Чиччо?

Прежде чем ответить, Гвиччардини потянулся и зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть.

— Вполне. Франческо дежурил утром, я заступил в полдень, а он сменил меня часа два назад.

— Что делал Сен-Мало?

— Ничего интересного… Хотя нет! Утром он провел несколько минут в фехтовальном зале Палаццо Коммунале и вышел оттуда со следом удара на лице.

— Знаю, я тоже его видел. Через некоторое время после него выскочил Малатеста. Уж не знаю, что такого Сен-Мало ему наговорил, но вид у него был взбешенный. А что было потом?

— Он сразу пошел обедать в трактир Танаи де Нерли. Я сел неподалеку. Он съел окорок косули, паштет из дичи, заел фруктами, при этом выпил бутылку вина. Я тогда был не очень голоден и заказал только тарелку фегатини.

Макиавелли подавил нетерпение. С трудом сохраняя спокойствие, он продолжил задавать вопросы:

— Мне нет дела до ваших меню, Чиччо. Куда он пошел потом?

— Зашел к некоторым французским торговцам, вот их список.

Он протянул другу покрытый жирными пятнами листок, на котором были нацарапаны несколько фамилий. Макиавелли бегло на них взглянул и вернул ему список.

— Ничего интересного.

— Я так и знал, что ты это скажешь. Дальше еще менее увлекательно. Он вернулся к себе домой и больше не выходил. Франческо умирает там от скуки, следовало бы его сменить.

— Отлично, пойдем сейчас же.

Вскоре юноши оказались перед домом, где жил французский посол. Это было просторное здание, которое веком раньше построил торговец зерном, чье состояние поистрепала затянувшаяся война. Год назад кардинал Сен-Мало приобрел его за бесценок и приводил эту покупку как пример того, что ждет всех флорентийцев, только в больших размерах, если они отвергнут предложение его короля о заключении союза.

Веттори сидел, удобно расположившись в тени, и встретил их с явным облегчением.

— Ну наконец-то! Я никогда еще не был так рад вас видеть! Не могу больше сидеть здесь без дела. Никто не входил и не выходил.

— Можешь идти, я тебя сменю.

— Спасибо, Никколо, только совесть мне не позволит вернуться домой, в то время как ты останешься здесь и будешь томиться от скуки перед домом этого гнусного священника! Может, пропустим по глоточку у Терезы? А, Чиччо?

— Ты прав, мы должны быть заодно с другом. Идем в трактир!

— Проваливайте быстрее, пока ваши мерзкие шуточки не побудили меня заставить вас умолкнуть навеки. Ума не приложу, для чего нужна губка, которая заменяет вам мозги!

— Неисповедимы пути Господни, молодой человек! — изрек Гвиччардини, удаляясь.

Уже стемнело, когда кардинал Сен-Мало вышел из дома. Он шел широким шагом, как завоеватель, и легко находил дорогу в лабиринте улиц.

Не обращая внимания на безногого калеку, который протягивал ему плошку для милостыни, он направился к Оспедале делла Карита, прошел мимо баптистерия, а затем свернул к северной окраине города. Единственным значительным зданием в округе был доминиканский монастырь Сан-Марко.

  51