Особенно,... 
6 
Первый раз в своей жизни Джованни с интересом слушал женщину и разговаривал с ней – и это было новое ощущение. Она заставляла доказывать ей, что сексуальный и мужественный мужчина может быть поэтом в душе.
Под наплывом мощных чувств он влюбился в нее невинной любовью мальчика. Циничный мужчина, который все уже повидал, открыл в себе трепещущее и уязвимое сердце.
Но никто не предупредил их о скоротечности таких чувств – о том, что такая любовь подобна удару молнии, которая озаряет жизнь лишь на короткий момент. Если бы кто-то попытался это сделать, они никогда не поверили бы ему.
– Выходи за меня замуж, – сказал он однажды.
Сердце Алексы забилось так громко, что на миг оглушило ее.
– Но…
– Выходи за меня замуж, Лекс, – снова сказал он мягко и нежно – и коснулся ее губами так, что она сразу же ослабела.
Может быть, это было безумием, но Алекса видела в Джованни свое счастливое будущее. Он хотел заботиться о ней. Этот красивый, сильный, старомодный итальянец, казалось, был тем, кого она всю жизнь ждала.
Итак, они поженились. Собирались устроить скромную церемонию, но приехала матушка Джованни из Монте-Карло, где она весело проводила время, и превратила свадьбу в некий спектакль. Но Алексу ничего не могло расстроить – ее неожиданная перемена в жизни была похожа на сон, да это и был настоящий сон, беспечно думала она, забывая о том, что сны исчезают при ярком свете дня.
И сон ее рассеялся в первую брачную ночь, когда Джованни обнаружил, что жена его – не девственница. Войдя в нее, он замер, уставившись на нее в недоумении, и с его губ сорвалось:
– Так, значит, был кто-то другой?
От этого вопроса ее страсть лопнула как мыльный пузырь, хотя какую-то секунду Алекса не была уверена, что расслышала его слова достаточно хорошо. Но он повторил их – скорее прокричал, – и любовные ласки, которые до этого момента были воплощением ее лучших ожиданий, неожиданно превратились во что-то совсем противоположное. Во что-то отвратительное. Во что-то постыдное. Лицо Джованни надвигалось на нее и удалялось, он продолжал входить толчками и наконец в экстазе выкрикнул ее имя.
А после этого она лежала на спине, откинувшись на подушки, чувствуя, что он опустошил не только ее сердце, но и душу, уставившись в залитое луной пространство, а он продолжал свой яростный допрос.
И первая ночь медового месяца была только началом – его открытие разбудило темного змея ревности, который до сих пор дремал. Он следил за каждым ее шагом, анализировал каждое ее слово. Она спала с пятью мужчинами – нет, с десятью. Или их было больше? А со сколькими она спит сейчас, кроме него? Она должна сказать, ему надо знать!
И все же он стремился доставлять ей удовлетворение… словно хотел продемонстрировать мастер-класс в сексе. И в какой-то степени это так и было. В его объятиях Алекса снова и снова получала наслаждение, но отсутствие эмоций и закипающий гнев на лице Джованни заставлял ее чувствовать себя опустошенной после любовных ласк. Словно берег после прилива и отлива.
Это была медленная пытка, и Алекса смогла выдержать лишь три месяца рокового брака. Она больше не хотела вспоминать те мрачные дни, но так и не сумела забыть язвительные и злобные слова Джованни, они по-прежнему звучали в ее ушах.
– По крайней мере, мы должны радоваться тому, что ты не беременна – иначе как бы мы узнали, кто отец ребенка?
Да, факты были простыми, а то, что лежало за ними, – сложным. Она была слишком молодой, чтобы знать различие между любовью и страстью или между заботой и обладанием. И ей следовало кое-что узнать об итальянских мужчинах – и о южных итальянцах в особенности, – прежде чем вступать в брак.
– Ты собираешься ему сказать? – спросила Тери, и ее участливый голос вернул Алексу в реальность. – О том, что у него есть сын?
Алекса смахнула слезу и покачала головой.
– Я не могу, – сказала она с трудом. – Я не могу себе этого позволить.
ГЛАВА ВТОРАЯ
После того как Тери покинула магазин, Алекса заставила себя заниматься практическими делами. Она позвонила няне, которая сказала: да, конечно, Паоло может остаться здесь на чай.
– Я заберу его примерно в половине восьмого, – сказала Алекса, и голос ее неожиданно задрожал. – Передайте ему… передайте ему, что я его люблю.
Она опустила телефонную трубку. Конечно, Паоло не понравится изменение его обычного распорядка дня, но няня будет выполнять любую его прихоть – стоит ему только взглянуть на нее из-под своих густых черных ресниц, улыбнуться растапливающей сердце улыбкой.
6 
