44 
Прошел еще один год. Она сыграла много ролей, которые принесли ей большой успех.
Она готовилась выступить в роли Летиции Харди в «Проделках красавицы», когда ей предложили новую работу — коротенькую пьесу для исполнения в качестве дивертисмента, комедию под названием «Испорченный ребенок», главным героем в которой был маленький Пикль, мальчишка, роль которого, казалось, была написана специально для Дороти.
Это была одна из тех ролей, в которых публика больше всего ее любила: во-первых, она должна быть одета в мужское платье, во-вторых, она может позволить себе разные выходки, которые зачастую просто импровизирует прямо на сцене. Кроме того, там были и легко запоминающиеся песенки, такие простые, что уже через несколько мгновений зрители начинали ей подпевать.
Дороти целиком отдалась репетициям «Испорченного ребенка», ибо знала, что публика валом повалит на этот спектакль. Сама по себе пьеса не имела особых достоинств, это был весьма грубый фарс, но в руках Дороти он стал шедевром. Она знала, что зал будет умирать от смеха над проделками маленького Пикля, который то сшивал с помощью иголки и нитки одежду двух влюбленных, не подозревающих об этом, то жарил на вертеле тетушкиного попугая вместо фазана, то выдергивал кресла из-под тех, кто собирался сесть. Такие шутки приводили зрителей в восторг, и Дороти знала, что этот спектакль должен стать ее триумфом. И она не ошиблась. Весь Лондон только и говорил, что о маленьком Пикле. «Вы уже видели Пикля? Вы обязательно должны его посмотреть. Это примитивный фарс, но вы просто умрете со смеху. Непременно посмотрите джордановского Пикля».
Газеты назвали ее Маленький Пикль. Когда публика приходила на спектакль, она после его окончания кричала и требовала дивертисмента с Пиклем. Дороти была на вершине популярности, и не имело никакого значения, что миссис Сиддонс и вся семья Кембл продолжали спрашивать себя, куда же катится театр. На деле большинство лондонских театралов хотели видеть Пикля и ничего другого.
Однажды, когда Дороти, готовилась к выступлению в «Испорченном ребенке», Георг вошел к ней в гардеробную в очень приподнятом настроении.
— Пришел герцог Кларенс, — сказал он.
— Правда? Пришел посмотреть Пикля?
— Должен быть удачный вечер. Всегда так бывает, когда приходит кто-нибудь из королевской семьи.
Удачный вечер. Потом она часто вспоминала эти слова. Ей предстояло отчетливо помнить его до конца дней.
Часть 2
Уильям, герцог Кларенс
КОРОЛЕВСКАЯ ДЕТСКАЯ
Когда герцог Кларенс влюбился в Дороти Джордан, он отнюдь не был зеленым юнцом. Будучи на несколько лет моложе ее — ему было двадцать пять, ей — двадцать восемь — он к этому времени уже провел в море одиннадцать лет.
Когда он родился в августе 1765 года, у королевской четы уже было два сына — Георг, принц Уэльский, трех лет, и Фредерик, епископ Ознабургский и герцог Йоркский, двух лет.
Гораций Уолпол весьма цинично отметил, что если бы королева не дарила стране герцогов, то сословие пэров могло бы иссякнуть, хотя в то время ему не дано было знать, что предстояло рождение еще нескольких сыновей.
Уильям появился в детской, в которой уже царил его брат Георг, приобретший к этому времени некоторую властность, так как был не только самым старшим, но и самым красивым и очаровательным из детей.
Георг, обожаемый матерью и слугами, точно знал, как добиваться своего, как выпрашивать или требовать удовлетворения своих желаний и как избегать наказания, если возникала такая угроза.
Был только один человек, которого Георг не смог очаровать, и этим человеком был король, его отец. Было вполне естественно, что младший брат должен был восхищаться Георгом, а Георг больше всего на свете любил, когда им восхищались. Фредерик уже был его преданным оруженосцем, и юный Уильям последовал примеру среднего брата. Георг был самым добрым из братьев, и хотя Уильям был младше, он никогда не чувствовал себя ущемленным: Георг всегда оказывался рядом, готовый объяснить, дать совет и принять восхищение. Георг был в детской богом, и его младший брат воспринимал это так же естественно, как восход солнца.
Если они испытывали какие-нибудь трудности, они всегда шли к Георгу — высокому для своих лет, розовощекому, голубоглазому, кудрявому Георгу, — которого люди всегда приветствовали, когда встречали во время прогулок с няньками, и который уже знал, как улыбаться и взмахивать рукой, чтобы это было одновременно и по-королевски, и сердечно; люди улыбались ему в ответ и восхищались ранним развитием мальчика.
44 
