Последние отзывы

  42  

Это была наша первая возможность рассмотреть Денвер при дневном свете. Вид был ничего. Сухая трава в парках, правительственные здания из гранита, торговый центр, офисные башни, здание университета, несколько внушительных зданий масонских лож, расположенных вплотную к денверскому Капитолию и наверняка дававших тайным террористам пищу для размышлений.

Климмер проживал в огромном многоэтажном доме рядом с Чисмен-парком, который раскинулся на Капитолийском холме. Джон заметил, что это всего в нескольких сотнях ярдов от дома Виктории Патавасти, но я так и не понял, что он имел в виду.

Мы подождали минут пятнадцать, чтобы дать ему войти в квартиру, и нажали кнопку звонка.

— Мистер Климмер?

— Да? — отозвался его голос в домофоне.

— Мистер Климмер, это Питер Джонс, который заходил сегодня утром к вам в офис. Я хотел узнать, не затруднит ли вас ответить еще на пару вопросов?

После долгой паузы он все же ответил:

— Поднимайтесь. Квартира семьсот четырнадцать.

Он впустил нас, мы вошли в лифт.

— Запомни, меня зовут Джонс, — сказал я Джону.

— Зачем ты ему так представился?

— Не знаю.

— Хорошо, тогда меня зовут Джон Смит.

— Какой к чертям Смит, да еще вдобавок к Джонсу? — разозлился я.

— Тогда как? Мы уже почти приехали.

— Ты — Уилсон, а теперь заткнись и предоставь все переговоры мне, о'кей?

Мы вышли из лифта и направились к двери квартиры. Климмер встретил нас в шлепанцах, спортивных брюках и тонкой футболке. Он пил бренди из большого стакана. Похоже, не первого за вечер — от Климмера уже явственно пахло спиртным. У меня совершенно вылетело из головы, что он такого высокого роста, даже выше Джона, но я не придал этому большого значения.

— Мистер Климмер, разрешите представить вам моего напарника, Джона Уилсона, — начал я.

Климмер кивнул и задумчиво оглядел Джона с ног до головы:

— Рад встрече. Почему же вы не проходите?

Мы вошли. Квартира была практически пустой — только диван и пара кресел-шезлонгов. Это было большое помещение с балконом, выходившим на запад, — отличный вид на горы. Двери в спальни. Коробки с этикетками морских перевозок.

— Боюсь, обстановка спартанская, в основном все уже увезли, я переезжаю в дом напротив, через парк. Квартира побольше, конечно, но закатом уже не полюбуешься.

— Рассветом полюбуетесь.

— Рассвет — это не то. Не хотите ли выпить? — спросил Климмер.

— Спасибо.

Климмер удалился на кухню, вернулся с двумя стаканами бренди еще большего объема.

— Этот вполне ничего, пить можно, — сказал он, подмигивая Джону.

— А, да? — отреагировал Джон.

Климмер улыбнулся и одобрительно похлопал Джона по спине.

— Сядем на балконе, — предложил Климмер. — Когда солнце садится за горы — это потрясающее зрелище, в воздухе столько невидимой глазу пыли, пепла от пожаров, свет по-разному преломляется, столько оттенков — просто удивительно, вот увидите.

Мы перешли на балкон. Он оказался узким, для трех плетеных кресел едва хватало места. Я положил руку на балконный поручень, и вся ладонь покрылась толстым слоем пыли, а может, пепла. Все было покрыто тонким слоем красной пыли, включая кресла.

— Очень засушливое лето, — заметил Климмер, как бы извиняясь и норовя протереть кресло, прежде чем я на него усядусь.

В нем не чувствовалось настороженности, казалось, он вовсе не удивлен и не огорчен нашим визитом. Он сидел и ждал, когда же я начну. Вечно с ними так… Я вспоминал старые навыки — будто и не было в моей жизни последних страшных шести месяцев. Они ждут, когда ты начнешь. По телевизору и в книгах люди, которые допрашивают, ведут себя так, словно заняты чем-то интересным, но в жизни они просто сидят, исполненные терпения, и собираются с мыслями. С чего начать? Как приступить к беседе? Начать с праздного трепа и медленно выстраивать ход допроса, как утром, или сразу нанести удар и вынудить во всем признаться?

— Мистер Климмер, — начал я, — почему вы написали отцу Виктории Патавасти анонимное письмо, в котором утверждается, что полиция по подозрению в убийстве арестовала не того, кого надо?

Улыбка Климмера улетучилась. Его лицо тотчас стало мрачным, нервным: он не был игроком в покер, это точно.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — еле выговорил он и допил свой бренди.

— Сейчас я вам все популярно изложу. Письмо было от двенадцатого июня, с маркой Боулдера. Написано кем-то, кто знал точный адрес Виктории. Из соседей никто адреса не знал, значит, это был кто-то с работы. И только тот, кто имел доступ к ее личным данным, мог знать, что ее дом называется «Крошка Таджик». Виктория никому этого не говорила. Вы и еще трое — это все, кто остались в ОЗПА на тот момент. Вы были единственным, кто имел доступ к ее личному делу. На самом конверте с внутренней стороны имеются фрагменты отпечатков пальцев, и, могу поклясться, в полиции при сличении обнаружилось бы, что это ваши.

  42