Последние отзывы

  89  

– Ты права, Беатрис.

– И все же вы не ошиблись в нем. Сейчас у вас есть надежный помощник, умеющий управлять страной, у вас есть дети. А сколько королей мечтают об одном-единственном ребенке, но не могут зачать его? Подумайте об участи их жен, о несчастном уделе их подданных!

– Беатрис, дорогая моя, разговоры с тобой придают мне силы, уверенности в себе… Конечно, чего гневить Бога, я довольна своей судьбой. И, знаешь, если Он пошлет мне еще дочь, я не расстроюсь. Не стану слишком часто вспоминать, что я мечтала о сыне.

Изабелла улыбалась. Она решила на несколько месяцев отложить все дела и наслаждаться отдыхом в кругу семьи: больше времени проводить в детской, с сыном и дочерьми, чаще наведываться в классную комнату. Ей хотелось быть не королевой Кастилии, а просто матерью троих прелестных девочек и очаровательного мальчика. К тому же она готовилась к рождению еще одного ребенка.

Фердинанд вернулся из Арагона – как показалось Изабелле, с неохотой.

Впрочем, говорила она себе, нет ничего странного в том, что его мысли в первую очередь заняты Арагоном, а уж потом – Кастилией и семьей. Как-никак, там живут его подданные.

Лишь одно обстоятельство ее по-настоящему настораживало, и она сама удивлялась причине своего беспокойства. Обычно, вернувшись после долгой разлуки, он проявлял себя страстным любовником. Но это было только в первые годы брака. Увы, теперь она знала, чему обязана таким поведением супруга. Он любил новизну – во всем, в том числе и в постели.

Она не жаловалась – принимала его таким, каким он был.

Поднялся он рано, еще только за окном забрезжил рассвет. Казалось, его одолевала жажда деятельности.

Надев шитый золотом халат, он сел на край постели. Она молча наблюдала за ним.

Прошло несколько минут.

– Фердинанд, – наконец сказала она, – у тебя озабоченный вид. Не желаешь поведать мне о своих тревогах?

Он вздохнул.

– В тяжелое время живем мы с тобой, Изабелла. Каждый из нас правит королевством – своим, ради которого приходится пренебрегать интересами другого.

Изабелла нахмурилась.

– Что касается Кастилии, то здесь все идет к нашей победе, – уверенно произнесла она. – После пленения Боабдила у мавров не осталось никаких шансов выиграть войну.

– Гранада – крепкая держава. Раньше ее название навевало мне сравнение с гранатом: казалось, надави на него посильнее – сок и вытечет. Но вот мы его сжали со всех сторон, а он все не иссякает… А тем временем французы захватили две мои провинции – Русильон и Чердань. Изабелла вздрогнула.

– Фердинанд, мы не сможем вести войну на два фронта.

– Французам нужно преподать урок.

– Война против мавров – священная. Фердинанд насупился.

– Все равно, мне нужно вернуться в Арагон, – сказал он. Выражение его лица заставило Изабеллу задаться вопросом:

уж не ее ли он так торопился покинуть – чтобы провести время с какой-то другой женщиной, повидать детей, зачатых не на супружеском ложе, а в постели любовницы? Ей было тяжело вспоминать о его изменах. И все же, глядя на него, красивого и уверенного в себе, она как будто вновь услышала слова Беатрис. Она ведь и вправду мечтала о браке с ним. Молодой и обаятельный, он всегда выгодно отличался от других ее поклонников.

Нет, подумала она, он едет не к другой женщине и не к какой-то там побочной семье: ему нужно в Арагон. Он слишком умудрен в политике и слишком честолюбив, чтобы, поддавшись эмоциям, забыть о благоразумии.

Только нужды Арагона могли так быстро положить конец его пребыванию в Кастилии. Женщине это было бы не под силу.

Сама она всей душой желала нравиться ему. Порой ей даже хотелось изменить своим привычкам и обыкновениям – стать обольстительной и неотразимой, как его любовницы. Носить изысканные наряды, чаще улыбаться, для виду заигрывать с другими мужчинами. Она не давала воли этим мыслям.

Такая жизнь была не для нее. Королева Кастилии не могла пренебрегать своим долгом – тем более, в угоду плотским удовольствиям. Благополучие ее королевства было важнее, чем мимолетные забавы и соблазны.

Она подавила в себе желание взять его за руку и сказать: «Фердинанд, милый, люби только меня – меня одну… Ни одна другая женщина не сможет дать тебе того, что ты получишь от меня».

Ей вдруг вспомнилась библейская притча об искушениях Христа в пустыне. Она холодно произнесла:

– Ради священной войны против мавров мы должны прекратить все другие военные кампании.

  89