Особенно,... 
66 
– Милорд, я отвечаю за вашу безопасность. Что будет с Англией, если вы попадете в руки Брюса? Подумайте об этом!
– Если армия погибнет, с нею должен и я разделить эту участь.
– Благородные слова, милорд, но нельзя не брать в расчет всю страну. Если вы не согласитесь покинуть это место добровольно, я вынужден буду увезти вас силой.
Рыцари, сгрудившиеся вокруг короля и Пемброка, приняли сторону графа. Увы, битва проиграна, говорили они, это становится яснее с каждой минутой. Король в опасности. Единственный выход – уехать с поля боя.
Эдуард был в полном отчаянии. Почему, ну почему его преследуют несчастья?! Одно за другим… Неужели ни в чем не будет удачи? О, если бы здесь был его отец!..
Нет, все же это не его вина – сегодняшнее поражение. Просто Брюс – настоящий военный гений. И соперничать с ним мог, наверное, только отец, только Эдуард I… И потом – что можно поделать с такими людьми, как эти шотландцы, которые не знают ни страха, ни сомнений, имя которым одно – решимость. В них, пожалуй, даже что-то сверхчеловеческое… Да, именно так… К ним нельзя подходить с теми же мерками, что к обычным людям… И победить их просто немыслимо…
Мрак и безысходность охватили его. Он чувствовал, что заболевает.
А ведь как славно начинался день. Казалось, все предвещало успех. Однако с такими людьми, как Брюс… или его отец… никогда, видно, нельзя загадывать вперед. Они умеют еще до начала битвы наполовину выиграть ее. И не только на полях сражений.
Совершенно павший духом, уязвленный до глубины души, Эдуард позволил придворным увести себя с места сражения. Полный отчаяния, он почти мечтал, чтобы его убили там, и так бы могло случиться, если Брюс решил бы устроить погоню. Но он не пошел на это.
Король со свитой поскакали в сторону Линлитгоу и благополучно добрались до Данбара, где, наконец, немного передохнули, прежде чем сесть на корабль и отправиться в Бервик.
Возвращение было позорным для короля. Потери, о которых стало известно позднее, оказались огромными – около тридцати тысяч. И это по предварительным подсчетам. Не считая оружия, коней, различного снаряжения, сундуков с серебром и золотом на разнообразные нужды… Все пропало… Но главное – честь. Кто станет теперь выказывать уважение к английскому королю?! Все без исключения будут говорить с презрительной миной: «Эх, если бы на месте этого короля был его отец!..»
Рок, нависший над ним еще с юности: все время в отцовской тени, все время в роли сына, недостойного своего родителя; сына, чьи даже мелкие недостатки вырастают в свете отцовской славы до огромных размеров…
А в Шотландии было великое торжество.
Во все века, говорил Роберт Брюс, шотландцы будут сиять от гордости, произнося простое слово «Баннокберн».
4. КОРОЛЯ ПРЕДУПРЕЖДАЮТ
Отчаяние не оставляло короля.
Ничто, ничто, сетовал он, не идет хорошо после убийства Гавестона. Когда был жив незабвенный Перро, даже горести быстро забывались в общении с ним – в шутках, в смехе, в ласках… О, почему люди так жестоки?! Чем он им так мешал? Отчего они надругались над его другом, его радостью, его любовью?..
Эдуард не мог без содрогания думать о том, что чувствовал его Перро в последние часы и минуты жизни. Там, возле Блеклоу Хилл. Теперь он знал все подробности: один из солдат пронзил ему копьем сердце, другой отрубил голову. Эти «смелые, благородные» рыцари даже не отважились сами поразить своего заклятого врага… Впрочем, это ничего не меняет. Все равно они виновны и еще раз виновны! Больше всего Ланкастер. Нет, Эдуард не сможет забыть об этом, даже если бы очень хотел…
После поражения при Баннокберне могущество Ланкастера еще больше выросло. Некоторые даже говорили – Эдуарду доносили об этом, – что, по существу, Ланкастер правит страной. Он в самом деле стал сейчас слишком богат, слишком могуч и постоянно кичится своей близостью к королю по крови. Графства Линкольн и Солсбери, вдобавок к прочим титулам, новые земли и богатства – совсем вскружили ему голову. А люди вокруг потворствуют его амбициям… Забавно, что его собственная жена Элис смотрит на все это несколько иначе. Она не любит, даже презирает его. Поговаривают, будто дело дошло до того, что леди ищет способа, как разорвать с ним брачные отношения. Счастливых ей находок на этом пути, подумал Эдуард со злорадством.
Проклятый Ланкастер отказался прибыть на поле сражения в Баннокберн, словно чувствовал, что там не прибавится ему славы. А ведь, возможно, участие его отряда решило бы исход битвы по-другому. Впрочем, он выполнил свой долг по отношению к сюзерену: прислал некоторое количество солдат, оговоренное законом государства… Что было бы, прими Ланкастер участие в битве, никто не знает, но люди толкуют по-разному. Иные прямо говорят: эх, если бы Ланкастер был сыном Эдуарда I, а не его двоюродный брат!..
66 
