Особенно,... 
104 
Тронн помедлил, а потом покачал головой.
— Давай выкладывай, — сказал Харри.
— Мы с Львом пили кофе, когда встретились в Осло. Он сказал, что кофе был еще хуже, чем обычно. Что лучшего кофе, чем кафезиньо в тамошней ахве, не найти.
— Ахва? Это вроде арабская кофейня?
— Верно. А кафезиньо — это крутой бразильский вариант эспрессо. Лев сказал, что он почти каждый день там бывает. Пьет кофе, курит кальян, играет в домино с владельцем кофейни — сирийцем, с которым он вроде как подружился. Я запомнил его имя. Его зовут Мохаммед Али. В точности как знаменитого боксера.
— И как пятьдесят миллионов других арабов. Брат сказал тебе, где это кафе находится?
— Наверняка, но я не запомнил. А что, по-твоему, в бразильском городке полно таких кафешек?
— Наверное, не много, — Харри задумался. В любом случае есть конкретные сведения — с ними можно поработать. Он хотел приложить руку ко лбу, но как только поднял ее, сразу почувствовал боль в затылке.
— Хорошо, Гретте, последний вопрос. Что же заставило тебя рассказать мне об этом?
Тронн все вертел и вертел чашку в руках:
— Я знал, что он приехал в Осло.
Харри почувствовал, что полотенце сжимается вокруг его шеи, словно канат:
— То есть?
Тронн долго чесал подбородок, прежде чем ответить:
— Мы с ним больше двух лет не общались. И вдруг он звонит мне и говорит, что он в городе. Мы встретились в кафе и долго беседовали. Под кофе.
— Когда это было?
— За три дня до ограбления.
— И о чем же вы говорили?
— Обо всем. И ни о чем. Когда знаешь друг друга так долго, как мы, большие проблемы становятся такими огромными, что в основном говоришь о мелочах. К примеру, об… отцовских розах и тому подобном.
— И что это за огромные проблемы?
— То, чего не нужно было делать. И то, о чем не стоит говорить.
— Значит, вместо этого вы говорили о розах.
— Я унаследовал отцовские розы, когда нам со Стине достался рядный дом. Дом, в котором мы с Львом выросли. Мне хотелось, чтобы и наши дети выросли в этом доме. — Он прикусил губу и уставился взглядом в клеенку — единственное, что Харри досталось в наследство от матери.
— Об ограблении он ничего не говорил?
Тронн покачал головой.
— А ты понимаешь, что ограбление к тому моменту было уже спланировано? И что речь шла о банке, где работала твоя жена?
Тронн тяжело вздохнул:
— Будь все так, как ты говоришь, я бы знал и мог бы ему помешать. Дело в том, что Лев с удовольствием рассказывал о совершенных им ограблениях. Ему удалось достать копии видеозаписей, которые он хранил на чердаке в Дисенгренде. и иногда он заставлял меня смотреть их вместе с ним. Так что я видел, как умело действовал мой старший брат. Но когда я женился на Стине и она поступила на работу, я сказал ему коротко и ясно, что больше ничего не хочу знать о его подвигах. Ведь это могло поставить меня в весьма щекотливое положение.
— М-м. Так значит, он знал, что Стине работает в банке?
— Я упоминал, что она работает в «Нордеа», но в каком именно филиале, ему не говорил.
— А они были знакомы?
— Виделись несколько раз. Семейные праздники и все такое. Лев этих посиделок не любил.
— И как они ладили?
— Хорошо. Лев мог кого угодно очаровать, когда хотел. — Тронн криво усмехнулся. — Мы, что называется, поделили с ним на двоих один набор генов. Мне нравилось, что он хотел показать ей себя с лучшей стороны. И когда я рассказал ей, как он может вести себя с людьми, которых не уважает, она почувствовала себя польщенной. В первый раз, когда он нас навестил, он взял ее на прогулку по округе и показал все те места, где мы с ним играли в детстве.
— Но наверное, пешеходный мостик не показывал?
— Нет конечно, — Тронн поднял руки и в задумчивости стал рассматривать ладони. — Нет, ты не думай, что он старался себя выгородить. Лев вообще-то с превеликим удовольствием рассказывал обо всем дурном, что совершил. Но тут он понимал, что мне не понравится, если Стине узнает, каков мой братец на самом деле.
— Хм, а ты не думаешь, что в душе твой брат совсем не так благороден, как ты расписываешь?
Тронн покачал головой:
— В душе у Льва есть и светлая, и темная сторона. Как, впрочем, у всех у нас. Он на смерть пойдет за тех, кого любит.
— Но не в тюрьму?
Тронн открыл рот, но ответа не последовало. Под глазом у него задрожала жилка. Харри вздохнул и с трудом поднялся со стула:
104 
