144 
Между прочим, граф Мирабо, один из «отцов» революции, так сказал о королеве: «Среди приближенных короля есть только один мужчина и этот мужчина — его жена!»
Если кто-то из членов королевского двора и сохранял элементарное человеческое достоинство, то это была, бесспорно, Мария Антуанетта.
26 августа Учредительное собрание приняло эпохальнуюДекларацию прав человека и гражданина, которая провозглашала нацию единственным источником власти. Объявленная конституционная монархия была, согласно Декларации, исполнительницей воли народа, не более того. Сословные привилегии отменялись, хотя на деле разрослась буйным цветом привилегия черни, а это было гораздо опаснее привилегий дворянства и духовенства.
И — всяческие свободы: слова, мысли, совести, печати, вероисповедания и т.п.
Свобода, равенство, братство.
Слова, слова, слова.
Свобода — это не беспредел вольницы, а осознанная необходимость, то, что абсолютно неприемлемо для отребья.
Равенство — это жалкая попытка проигнорировать законы Природы, исключающей это самое равенство.
Братство — очередная попытка несостоявшихся, порочных и морально слабых паразитировать за счет достойных, только и всего.
Декларация, конечно, имела определенный успех, но его, как говорится, на хлеб не намажешь, а осенью 1789 года продовольственная проблема дала о себе знать со всей жесткостью.
5 октября огромная колонна черни двинулась на Версаль. Отстранив короля от власти, «народ», тем не менее, именно на него возлагал вину за хаос в стране. После перестрелки с королевской охраной толпа ворвалась во дворец. Людовик XVI дал согласие на переезд в Париж королевского двора и Учредительного собрания.
Как будто это могло что-то изменить…
Франция погрузилась в пучину анархии, когда все хотели повелевать и никто не хотел исполнять повеления.
Множество аристократов да и вообще здравомыслящих людей эмигрировало в Австрию, Россию и немецкие государства.
В Учредительном собрании развернулась ожесточенная борьба политических группировок. Наиболее многочисленными и влиятельными среди них были умеренные конституционалисты — монархисты во главе с Мирабо, Лафайетом и Байи, мэром Парижа.
Радикалов возглавлял молодой адвокат из Арраса, последователь Руссо, некий Максимиллиан Робеспьер (1758—1794 гг.), замкнутый, педантичный, склонный к нарциссизму и, конечно же, не ахти какой специалист в своем деле, потому что настоящие мастера своего дела в революциях не участвуют. Им это просто не нужно.
А осенью того же 1789 года образовалось еще и «Общество друзей конституции», названное «Якобинским клубом». Вначале якобинцы были довольно умеренными политиками, но потом искушение запрячь безумную толпу в карету своего безмерного честолюбия возобладало над соображениями здравого смысла, и они уже не стеснялись в средствах достижения своих целей, венцом которых была, ясное дело, власть.
В 1790 году был основан Клуб кордельеров («Общество друзей прав человека и гражданина») во главе которого были адвокат Жорж Жак Дантон (1759—1794 гг.) и журналист Камиль Демулен (1760—1794 гг.).
Робеспьер и Дантон
В Париже издавалось множество газет, специально рассчитанных на уровень подонков городских трущоб, и журналисты плана Камиля Демулена без зазрения совести писали статьи для подобной аудитории. Самой одиозной из таких газет была, бесспорно, та, что называлась «Друг народа». Возглавлял ее неудавшийся врач и публицист Жан Поль Марат (1743—1793 гг.).
Учредительное собрание без устали штамповало законы. Один из них отторгал католичество от папы Римского, да, брал вот и отторгал… Это вызвало, естественно, противодействие духовенства, но что стоит такое противодействие, когда «так решил народ»? Тем не менее, из 135 епископов только пятеро согласились присягнуть «народной власти», за что нужно отдать должное тем 130, которые презрели соображения выгоды и безопасности.
Один из епископов сложил с себя священнический сан, чтобы заняться политикой, в чем он со временем очень даже преуспел. Звали его Шарль Морис Талейран (1754—1838 гг.), отмеченный Историей как один из самых выдающихся дипломатов и политиков.
Учредительное собрание издало и Закон об избирательном праве. Согласно этому закону избирать и быть избранными могли лишь те граждане, которые платили налоги в размере не менее трехдневной заработной платы.
144 
