Особенно,... 
155 
Естественно, Нерон был лауреатом всех возможных конкурсов во всех вероятных и невероятных номинациях.
Но Нерон-декламатор, певец, музыкант, актер, это лишь одна сторона, вернее, одна грань этой непростой и во многом непредсказуемой личности. Он вошел в Историю не только как самодеятельный артист, но и как палач-любитель. Характерной особенностью этой сферы его деятельности было стремление к медленному умерщвлению жертв, преимущественно при помощи ядов и вскрытия вен.
Яды Нерон предпочитал подносить жертве лично, а затем терпеливо ждал результатов их воздействия. Других приговоренных он заставлял самих вскрывать себе вены, сидя в ванне, заполненной теплой водой, а к тем из них, кто не проявлял должной решительности, он приставлял врачей, которые оказывали «неотложную помощь».
Он любил, изменив внешность, бродить по окраинам города, нападать на случайных прохожих, грабить торговцев, затевать драки в кабаках, короче говоря, безоглядно, беспредельно реализовывать весь свой жуткий потенциал, благо окружающая жизнь никоим образом тому не препятствовала.
Современники уверенно утверждают, что Нерон состоял в кровосмесительной связи с Агриппиной, своей матерью, приводя множество достаточно убедительных аргументов в пользу этого утверждения. Если учесть хотя бы тот факт, что Агриппина явно ревновала сына ко всем его любовницам, даже мимолетным, то версия относительно инцеста представляется вполне правдоподобной.
И конфликт между матерью и сыном, имевший столь печальные для нее последствия, основывался на грубом вмешательстве Агриппины не столько в державную деятельность сына, сколько в его личную жизнь. Сначала она оказала яростное сопротивление роману Нерона с некоей Актой, а затем пыталась любой ценой разлучить сына с аристократкой Поппеей Сабиной, которую он решил увести от мужа и сделать императрицей,
И вот тогда-то Нерон пошел в атаку. Он предпринял три серьезные попытки отравления матери, но эта предусмотрительная женщина, хорошо понимая, с кем имеет дело, избежала уготованной ей участи, заблаговременно принимая противоядия.
Целеустремленный сын приказал тогда тайно соорудить над постелью матери подвесной потолок, который должен был обрушиться на спящую при помощи хитроумной машины — подлинного шедевра механики того времени.
Когда же и этот замысел сорвался, Нерон, немного поразмыслив, изобрел самораспадающийся корабль, который должен был в открытом море мгновенно превратиться в груду мелких обломков, а каюта матери — в глубоководный саркофаг.
Но Агриппина отказалась от морской прогулки, и близкий к отчаянию сын вынужден был, не мудрствуя лукаво, подослать к ней пару верных людей с длинными кинжалами…
После этого Нерон заявил, что Агриппина организовала заговор против государства, готовила вооруженный переворот и, ввиду чрезвычайной опасности для общества, император как гарант его спокойствия и благоденствия вынужден был пойти на крайние меры… Это заявление было письменным, и автором его был не Нерон, а мудрый Сенека, но, казалось бы, железная его аргументация не успокоила римское общественное мнение.
Заволновались те из сенаторов, которые поддерживали Агриппину в ее стремлении влиять на внутреннюю политику, независимо от наставников молодого императора, Сенеки и Бурра, а таких сенаторов было немало. Заволновался и плебс, глубоко шокированный таким поступком Нерона в отношении собственной матери. Как известно, у представителей низших слоев населения чрезвычайно развит культ родственных связей, так что восприятие кровных родственников у них напрочь лишено необходимой критичности: брат — это святое, мать — это святое, племянник — это святое и т.д. Среди этих «святое» зачастую встречаются подлинные изверги рода человеческого, но родственнички скорее будут проклинать тех, кто стал их безвинными жертвами, чем единокровных убийц, насильников, мучителей и т.п. Недаром же на телах преступников часто встречаются вытатуированные надписи «Не забуду мать родную»…
Так или иначе, но репутация Нерона среди значительной части населения была подорвана. Будь он более цельной личностью, то проигнорировал бы критику в свой адрес, при этом двумя-тремя широкими, а главное щедрыми жестами трансформировав недовольных в довольных, но Нерон, увы, не был таковым. Особое чутье свирепого зверя подсказало ему приближение расплаты за роковую ошибку, но вместо того, чтобы замести следы, спрятаться, затаиться в чаще, а потом напасть на азартных охотников, он вышел им навстречу, приплясывая и кривляясь…
155 
