13 
– Немало же времени тебе потребовалось, – пробурчал Айвен, все-таки высказывая свое мнение, прежде чем плюхнуться на удобное (по крайней мере, для дворфа) каменное ложе, сунуть ладонь под щеку и закрыть глаза.
Через пару минут дворфы уже вовсю храпели, а вскоре и Шейли тихо уснула, не выпуская из рук свой лук. Кэддерли принял прежнюю позу глубокой задумчивости, и Даника догадалась: что-то глубоко тревожит ее возлюбленного, отгоняя сон, поэтому девушка решила на всякий случай понаблюдать за ним, взяв на себя добровольную вахту.
Она, конечно, хотела, чтобы Кэддерли сам открылся ей, сам начал разговор, в котором нуждался. Однако Даника знала его слишком хорошо, чтобы действительно ожидать откровений, и понимала, что Кэддерли может сидеть вот так, размышляя, долгие часы, даже дни.
– Ты что-то не так сделал? – спросила она, почти утверждая. – Или дело в Эйвери?
Кэддерли посмотрел на нее, и удивление на его лице многое сказало Данике, хотя она и не избавилась от своих подозрений.
– Я все сделал правильно, – спокойно произнес Кэддерли.
Слишком спокойно… И проницательная воительница поняла, что ее предположение попало в цель.
– Поразительно, как это декан Тобикус вдруг настолько изменил свое мнение о нашем походе? – лукаво заметила Даника.
Кэддерли замялся, что не укрылось от острого глаза девушки.
– Декан – служитель Денира, – отозвался молодой жрец, словно это объясняло все. – Он ищет знания и гармонию, и когда ему стала известна истина, он поступился гордостью и изменил свое решение.
Даника кивнула, хотя сомнения не покинули ее.
– Наши действия – единственно верные, – твердо добавил Кэддерли.
– Декан так не считал.
– Он узнал правду, – немедленно ответил юноша.
– Неужто? – хмыкнула Даника. – Или эту правду ему внушили насильно?
Кэддерли отвел взгляд и увидел Вандера: дуплосед расхаживал на порывистом ветру, словно дозорный, хотя глаза его куда чаще обращались к усыпанному звездами небу, чем к неровностям горного ландшафта.
– Что ты с ним сделал? – прямо спросила Даника.
Взгляд Кэддерли на мгновение упал на нее, и девушка с доверием смотрела на любимого, не сомневаясь, что молодой жрец не станет лгать ей.
– Я убедил его.
Кэддерли буквально выплевывал каждое слово.
– С помощью магии?
«Как хорошо ты меня знаешь!» – подумал жрец, по-настоящему пораженный.
– Так было нужно, – тихо сказал он.
Даника покачала головой, ее миндалевидные карие глаза расширились.
– Разве я мог позволить Тобикусу вести нас к разорению? – спросил у девушки Кэддерли. – Он бы…
– Тобикусу?
На лице Кэддерли отразилось замешательство, он не понимал, зачем Даника перебила его.
– Кто сейчас позволил гордости управлять рассудком? – Даника почти обвиняла, и все же Кэддерли пока ничего не понял. – Тобикусу? – повторила девушка. – Ты говоришь о декане Тобикусе?
Она подчеркнула звание, и Кэддерли наконец сообразил. Даже наставники Библиотеки редко упоминают жреца высшего ранга без надлежащего титула.
Некоторое время Кэддерли размышлял над своим упущением. Раньше он всегда произносил имя уважаемого декана положенным образом, бессознательно добавляя к нему титул, – без этой приставки оно звучало, можно сказать, неблагозвучно. Но сейчас по какой-то причине упоминание об этом человеке просто как о Тобикусе казалось более уместным.
– Ты использовал магию против главы своего ордена, – настаивала Даника.
– Я сделал то, что должно было быть сделано, – твердо заявил Кэддерли. – Не бойся, Тобикус, – он честно намеревался на этот раз сказать "декан Тобикус", – даже не вспомнит об этом инциденте. Было очень просто перестроить его память, и он и вправду поверил, что посылает нас на разведку. Он ожидает, что мы скоро вернемся с докладом о действиях нашего врага, чтобы осуществить его дурацкие планы стремительного удара.
Не стоило сомневаться, что признание Кэддерли вызвало у Даники несказанный ужас. Она буквально отшатнулась от молодого жреца, тряхнув головой и разинув рот от удивления.
– Сколько тысяч жизней погибнет в такой войне?! – выкрикнул юноша, привлекая внимание Вандера, и даже Шейли приоткрыла один сонный глаз.
Впрочем, как и следовало ожидать, дружный храп дворфов не прервался.
– Я не мог позволить Тобикусу совершить это, – продолжил Кэддерли, отвечая на безмолвное обвинение Даники. – Я не мог позволить человеческой трусости привести к смерти тысяч невинных – только не тогда, когда я вижу лучший способ покончить с угрозой.
13 
